Если у водопада и была какая-то живность, она успела разбежаться в разные стороны к тому времени, как они достигли озерца. Вода, падавшая с высоких камней, переливалась на солнышке, и ее голубизна казалась более яркой, чем раньше. Рейф подумал – неужели присутствие Шей делает краски более яркими и причудливыми?
Она смотрела вокруг с трогательным восторгом, который не переставал удивлять его. Она как ребенок веселилась от простейших вещей, но в то же время в ней была и зрелость, сочетавшаяся с невинной простотой, которая околдовала его. Рейф давным-давно не сталкивался ни с чем похожим на невинную простоту.
Он резко обернулся:
– Я отойду ненадолго.
– Не уходи, – тихо, но решительно попросила она. Он сверкнул глазами:
– Не играйте со мной в игры, мисс Рэндалл. Я очень долго пробыл в тюрьме. Я предупреждал вас, что это значит для мужчины.
– Рейф.
Ее голос ласкал его имя. Он не знал, намеренно она это делает или нет, но впечатление было именно таким. Словно молния пробежала по его жилам, а еще казалось, будто она притянула его к себе, как на поводке. Он противился этому, но – безрезультатно.
– Что вы хотите, мисс Рэндалл? – Он охрип от охватившего его смятения.
Шей с трудом перевела дух:
– Я не знаю…
– Лучше бы вам это знать, – грубо сказал он. – Иначе у вас не будет выбора.
Шей ощутила комок в горле. У нее и такие было выбора. Не было с того самого поцелуя, три дня назад, с той минуты, как мука исказила его лицо, и она поняла, что он потерял свою последнюю надежду. Прежде она не совсем понимала это, и только приступ мучительного отчаяния открыл ей глубину того, что пришлось ему испытать. Он все время казался таким несгибаемым, таким уверенным, даже гордым, что она не сознавала, как сильно подкосила его несправедливость, в которой она больше не сомневалась.
Шей хотела излечить его. Но это было только частью правды. Она не солгала, когда заявила, что клеймо безразлично ей – теперь, когда она узнала его. Она жаждала, чтобы он дотронулся до нее еще раз с такой же нежностью, как и раньше. Она даже не подозревала, что прикосновения могут заставить вибрировать каждый нерв, будто виртуоз-скрипач ласково дотрагивается до струн, наигрывая мелодию.
Шей вместо ответа приблизилась к нему.
– Шей? – сдавленно произнес он.
Она коснулась пальцами левой руки его губ, предотвращая дальнейшие протесты. Она не позволила себе думать о том, что делает. Ею руководил инстинктивный порыв. Чувство.
Он со стоном склонил голову, и их губы встретились. Он коснулся ее рта сначала робко, хотя она сама побудила его к этому. Похоже, он все еще не верил ей.