Рыдания Катарин постепенно стихли, но она продолжала тесно прижиматься к Киму, находя успокоение в близости к нему. Его руки крепко обнимали ее, его губы шептали успокаивающие слова, и все это вместе взятое говорило ей о том, что он больше не сердится на нее. «Несомненно, он простил меня, — подумала Катарин, — Франческа тоже на моей стороне».
— Вот, пожалуйста, Кэт, дорогая, — раздался голос Франчески, — я принесла тебе бренди.
— Спасибо, Франки.
Катарин взяла предложенный ей бокал, и слабая улыбка, тронувшая ее губы, придала ее лицу неизъяснимую прелесть.
— Я чувствую себя ужасно. Просто не представляю, как мне оправдаться перед всеми вами! Вы, должно быть, считаете меня чудовищем.
— Не болтай глупости, Катарин, — мягко улыбнулась ей в ответ Франческа. — Я убеждена, что папа теперь не хуже нас с Кимом понимает, какими причинами ты руководствовалась. На мой взгляд, все это — буря в стакане воды.
Франческа плюхнулась в кресло и принялась теребить поясок своего сарафана. Сама того не замечая, снедаемая чувством собственной вины и сжигаемая волнением, она говорила отрывисто, всем своим видом показывая, что не придает большого значения услышанному. Неправильно истолковав тон, которым говорила ее подруга, и не подозревая о его причинах, Катарин испытала некоторое разочарование и даже обиду. Она недоуменно взглянула на Франческу и какое-то время неотрывно смотрела на нее. Не дождавшись от Франчески никаких дальнейших комментариев, Катарин, с легкой жалостью к себе, подумала: «Она действительно не понимает, как трудно мне пришлось. Впрочем, она и не способна этого понять до конца. Всю свою жизнь ее окружают люди, которые обожают ее: отец, Ким, ее кузен и кузина, старая нянька Мелли и домоправительница Вэл. А скоро у нее появится еще и любящая мачеха. У меня же нет никого, ни одной родной души на целом свете. Был единственный человек, любивший меня, — моя мамочка».
Внезапно Катарин отставила свой бокал на журнальный столик и с решительным видом поднялась с места.
— Теперь, когда я все вам рассказала о себе, — спокойным голосом произнесла она, — полагаю, что больше нам говорить не о чем. Мне лучше подняться к себе в комнату и собрать вещи. Я позвоню в «Ла Резерв» Виктору и попрошу его снять для меня там номер на пару дней. Он будет огорчен, если я не буду присутствовать у него на приеме. В понедельник же я возвращаюсь в Лондон.
— Не смеши меня, Катарин. Я не позволю тебе останавливаться в отеле и уж тем более не отпущу тебя в Лондон.
Ким вскочил, властно схватил ее за руку и вопросительно взглянул на отца.