— Она вернулась? — замирающим от волнения голосом спросила Белинда.
— Нет. Гринуэй прожил здесь двадцать лет и умер в одиночестве от разбитого сердца. Но перед смертью, увидев, с какой скоростью растет город и как все вокруг меняется, позаботился о том, чтобы никто не жил в доме его возлюбленной. Он завещал его Сиднейскому обществу охраны памятников архитектуры, которое сам основал много лет назад… Я купил этот дом три года назад.
— Правда? Отчего же его вдруг решили продать?
Фергюссон удивленно приподнял бровь.
— А почему бы и нет? Разве я не заслуживаю доверия?
Она встретила устремленный на нее пронзительный синий взгляд и ощутила полную силу его магнетизма. Снова по спине пополз холодок странного беспокойства. И тут Белинда разозлилась на себя за такую реакцию и заявила:
— У вас репутация жесткого бизнесмена.
— Да, и если бы они знали обо мне только это, то вряд ли бы согласились на мое предложение.
Белинда вспомнила упоминания в прессе о многочисленных благотворительных акциях Освальда Фергюссона и насмешливо спросила:
— Наверное, вы проявили небывалую щедрость в отношении Общества?
— Можно, конечно, сказать и так, — ровным тоном ответил он. — За последние двадцать лет они приобрели несколько памятников, достойных их внимания, и находились в крайне тяжелом финансовом положении…
— И тут появились вы, в сверкающих доспехах на белом коне, и спасли их?
— Я предложил купить Розовый дворец на их условиях.
— Правильно говорят, что деньги могут все.
— Я бы сказал: многое, но не все. В случае с Розовым дворцом одни деньги не решили бы вопрос продажи.
— Значит, вам пришлось использовать ваше природное обаяние? — чуть иронично поинтересовалась Белинда.
Фергюссон сверкнул глазами, но сдержался и спокойно ответил:
— Слава Богу, мне не пришлось полагаться на столь ненадежного помощника. Нет, мне помогло то, что Розовый дворец был построен моим прадедом.
— Так Гринуэй был вашим родственником?
— Да. Его младший сын женился, и у него было четверо детей — трое сыновей и дочь, которая вышла за моего отца. Но, может, вы и сейчас еще продолжаете думать, что в Обществе были не правы, решив продать мне этот дом? — допытывался Освальд.
— Нет, мистер Фергюссон, конечно нет, — ответила Белинда и мысленно отругала себя.
Даже если он и не обращается с ней как со служащей, это не означает, что она должна себя вести с ним как с приятелем, постоянно подпуская шпильки. Она не должна забывать, что он пока что ее босс и к тому же гостеприимный хозяин.
О чем она вообще думает, насмехаясь над мужчиной, которого хочет влюбить в себя? Ей надлежит внимательно слушать, вежливо улыбаться и соглашаться, а не демонстрировать враждебность, о причинах которой он и не подозревает.