Он был настолько неожиданным, что Белинда замерла. Кто бы это мог быть? Только Брендон знает, где она, но он собирался улететь сегодня утром. И его приятель Боб, но тот должен был уехать еще вчера… Наверное, уехал, а потом обнаружил, что забыл что-нибудь, и вернулся.
Стук раздался снова — настойчивый, властный.
Она накинула халат, завязала пояс и пошла открывать.
Она стояла и тупо смотрела на Освальда Фергюссона.
Освальд… он был здесь. Он не уехал с Самантой, он разыскал ее, Белинду!
Все ее существо мгновенно ожило и воспарило на крыльях небывалого счастья. Но эйфория кончилась так же внезапно, как началась. Ей на смену пришли воспоминания. А с ними и гнев, и осознание того, что то, что Освальд Фергюссон стоит здесь, на пороге этой жалкой квартирки в этом жутком районе, ничего не меняет.
Все осталось по-прежнему. И то, что она, Белинда, отдавшись злейшему врагу, предала память Джона, своего второго отца, человека, вырастившего ее, когда родная мать отказалась делать это. И то, что он, как и прежде, находится в связи с Самантой.
Белинда сделала запоздалую попытку закрыть дверь, но Освальд был готов к этому. Спустя мгновение оба оказались внутри, она — прижимаясь спиной к стене, он — прислонившись к закрытой двери, со сложенными на груди руками.
Сердце ее стучало тяжело, как кузнечный молот.
— Что тебе надо? — с трудом выдавила она. — Почему ты здесь?
— А ты как думаешь?
Его бесстрастное, без всякого выражения лицо так же, как и бесцветный голос, подсказало ей ответ: он пришел, потому что она осмелилась сбежать, не сказав ему ни единого слова. Его величество гневалось.
— Как ты узнал, где я?
— Какое это имеет значение? — небрежно отмахнулся он, потом криво усмехнулся и добавил: — Если думаешь, что тебя выдал Брендон, то ошибаешься. Он был нем как рыба. Иначе мне не понадобилось бы столько времени, чтобы найти тебя.
— Я просила его не говорить, — тихо сказала Белинда.
— Так я и думал.
Вскинув голову, она воинственно осведомилась:
— Ну а теперь, когда ты все же нашел меня, что тебе нужно? Мои извинения?
Ее темные глаза встретились с его синими, и она вдруг поняла, что Фергюссон в ярости. Но ответил он ей тихим голосом:
— Извинения были бы уместны. Но этого мало. Мне нужно много большего.
— Чего же это? Денег, что потратил на меня?
— Прекрати дерзить мне, как глупая девчонка, а то я могу положить тебя на колено и отшлепать!
Белинда даже попятилась от неожиданности и вдруг почувствовала, как покосился намотанный на голове тюрбан. Сняв полотенце и тряхнув влажными волосами, она снова посмотрела на Освальда и заметила в его глазах странный блеск.