С чувством собственного достоинства она произнесла:
— Извини. Я не должна была так говорить.
— Да, не должна.
Белинда глубоко вдохнула и продолжила официально-вежливым тоном:
— Ты был удивительно добрым и щедрым хозяином. И я искренне надеюсь, что ты простишь, что я покинула твой гостеприимный дом так внезапно.
— Браво! — едко заявил он.
— Ну что же еще тебе надо? — спросила Белинда, пытаясь под напускной бравадой скрыть нарастающий страх.
— Много, как я и сказал. И в первую очередь ответы на целую кучу вопросов. Например, почему же ты все-таки сбежала без предупреждения и почему решила вернуться в Штаты? — Так он и об этом знает… — Впрочем, они могут подождать до лучших времен. Сейчас пора ехать. Прогноз предсказывает песчаную бурю к вечеру, а мне не хочется зря гробить машину, — заявил Фергюссон. Белинда непонимающе уставилась на него. — Если ты еще не позабыла, мы собирались провести Рождество в охотничьем домике в горах. Вспоминаешь?
Несмотря ни на что, ей отчаянно хотелось уступить.
Без ума от любви и тоски, с которыми так и не смогла справиться, Белинда говорила себе, что это лишь возможность пробыть с ним еще несколько дней. Всего два или три, совсем пустяк, но за это время, глядя на него, слушая его, она сумеет взять себя в руки и успокоиться… И уйти потом совершенно хладнокровно, даже не оглянувшись.
Но здравый смысл тут же подал голос и приказал не обольщаться. Это ей не удастся. Это все равно что поднести спичку к луже бензина.
Покачав головой, Белинда деревянным голосом произнесла:
— Я передумала.
Освальд приподнял бровь и как-то недоверчиво взглянул на нее.
— Правда?
— Правда. Я не хочу проводить праздники с тобой ни в горах, ни в любом другом месте, — твердо заявила Белинда.
Фергюссон был отличным игроком в покер. Сейчас или никогда, решил он и с непроницаемым лицом заявил:
— Боюсь, дорогая, что теперь имеет значение только то, чего хочу я, как бы не по-джентльменски это ни звучало. Так что тебе лучше начать одеваться. Или, может, ты хочешь, чтобы я помог тебе?
С трудом переводя дыхание, она выкрикнула:
— Нет, этого я никак не хочу!
— Тогда у тебя на все про все пять минут.
Но Белинда упрямо покачала головой.
— Я не буду одеваться. Я никуда не еду.
Освальд пожал плечами.
— Очень хорошо.
На короткое мгновение она решила, что выиграла, пока не увидела, что он целенаправленно приближается к ней. В нем была такая мощь, такая пугающая сила, что Белинда пятилась, не отводя от него глаз, пока не наткнулась на кушетку.
— Я же сказала тебе, что никуда не поеду!
Не обращая внимания на протесты, он начал развязывать пояс ее халата. Задыхаясь от волнения, молодая женщина попыталась оттолкнуть его руки.