Женщины в приемной поднялись, как по команде.
Джуд позволила им окружить себя, обнять. Она не хотела видеть их слез, но женщины плакали, удерживая тем самым ее от рыданий.
Джуд оставалась среди них столько, сколько могла, ощущая отчаянное, ледяное одиночество. При первой же возможности она убежала на дрожащих ногах обратно в тихую палату Зака.
Следующие двадцать часов она почти не выходила в коридор, зная, что люди там, ждут, расхаживают, перешептываются — Молли с мужем, Тимом, еще несколько соседей и ее мать, но Джуд это не трогало.
Они с Заком сидели вместе, тупо глядя в телевизор на стене и ничего не говоря друг другу. Пропахшую антисептиком палату заполняло только отсутствие Мии, и только об этой потере им хотелось говорить, но не было сил найти слова, поэтому они сидели молча. Единственный раз они переключили канал, когда начались новости. СМИ подхватили историю аварии, но ни Джуд, ни Зак не могли вынести дикторского текста. Майлс, к счастью, прервал поток звонков спокойным «без комментариев».
Наконец, во вторник утром, выписали Зака.
По дороге домой Майлс не переставая говорил. Он старался «идти дальше», влиться в поток новой жизни, но ни Джуд, ни Зак его не поддержали. Все попытки Майлса натыкались на пустое место на заднем сиденье, и в конце концов он сдался, включив радио.
«…на Пайн-Айленд в аварии погиб подросток…»
Джуд выключила радио, в машину вернулась тишина. Она обмякла в кожаном кресле, с включенной на максимум печкой, чтобы наконец-то согреться, и тупо смотрела в окно, как паром входит в порт. Она настолько погрязла в горе, что почти не разглядела знакомый островной пейзаж, но потом вдруг узнала, где находится.
Майлс свернул на Найт-роуд.
Она охнула.
— Майлс!
— Черт, — буркнул он. — Привычка.
Деревья по обе стороны дороги были похожи на великанов, закрывших упрямое июньское солнце. На обочинах дороги залегла глубокая тень. На одном из высоких деревьев гордо восседал орел, что-то высматривая внизу.
Они свернули на крутом повороте и оказались на месте аварии. На сером асфальте остались следы заноса. Дерево треснуло, полствола лежало на боку. У основания возник целый мемориал.
— О боже, — произнес на заднем сиденье Зак.
Джуд хотела отвернуться, но не смогла. Овраг между дорогой и сломанным деревом был завален букетами, мягкими игрушками, школьными флажками и фотографиями Мии. Рядом с дорогой был припаркован вагончик со спутниковой тарелкой на крыше: местное телевидение. Джуд заранее знала, что передадут вечером в новостях: кадры с подростками, детьми, которых она знала еще щербатыми, с детского сада, они понесут на место аварии сувениры, собранные за их короткую жизнь, держа в руках зажженные свечи в стеклянных сосудах, и у них будет испуганный вид.