— Нужно было начать так: "Давным-давно, в незапамятные времена…", — фыркнула Лизл.
— Так ведь это не сказка, а реальная история, — шутливо пожурил он, беря яблоко из вазы.
— Прости, — сказала Лизл, тоже откусывая яблоко. — Продолжай, пожалуйста, я не стану прерывать.
— Эта леди была благородных кровей и замужем за человеком, который годился ей в отцы. Никто не знает, как же эта пара встретилась, но когда это случилось, оба обезумели от любви друг к другу. В те дни женщинам было запрещено бывать на острове, и, чтобы встретиться со своим любовником, эта леди переодевалась в мальчика и нанимала слугу, чтобы тот перевез ее на остров, когда муж засыпал к вечеру.
— Как романтично, — проговорила Лизл. Сердце ее было наполнено любовью, а фантазии — образами двух молодых любовников. — Продолжай, Джеймс. Что случилось дальше?
Он театрально вытянул руку вперед.
— Говорят, что этот домик был выстроен на том самом месте, где они встречались. Он играл на лютне, или лире, — или на чем там играли в те времена — а она танцевала перед ним. Затем они предавались любви… потом снова любви… и снова предавались любви.
— Я, кажется, ухватила суть, Джеймс.
Он вновь засмеялся, вертя в ладонях пряди ее волос:
— Чертовы счастливцы.
— Продолжай, Джеймс, — ласково обратилась она к нему. — И что с ними случилось?
Он усмехнулся и продолжил:
— К несчастью, муж красавицы как-то разузнал, что жена каждый вечер исчезает, и ему это не понравилось. Он был любопытен, этот муж — и не могу сказать, что я виню его в этом. Он был настроен решительно: в одну ночь он последовал за ней и увидел, как она переправляется на лодке. В следующую ночь он прогнал слугу-перевозчика и, переодевшись в его платье, сам переправил жену на остров.
Джеймс усмехнулся напряженному вниманию, с которым его слушала Лизл. Ему нравилось, как ее голова покоится на его плече, и нравился запах духов, исходящий от ее волос. Он тихо наблюдал за ней, пока она не проговорила:
— Продолжай, Джеймс, не останавливайся.
Джеймс продолжал:
— Нужно ли говорить, что случилось неизбежное. Когда к ней вышел любовник, и муж увидел, как его супруга изображает из себя Саломею, старый муж вышел из себя от ревности. Он увидел, что его жена так любит молодого любовника, как никогда не любила его, и совершенно обезумел. Он достал свой меч, двинулся на них, как безумец, по песку… — и… — Джеймс поднял в руке воображаемый меч и резко опустил его на подлокотник кресла, — вонзил меч в сердце молодого любовника и тот мгновенно умер.
— О, мой Бог!
Джеймс повысил голос, чтобы сделать сцену более драматической: