— Ничего.
Тони огляделся: было жарко, несмотря на кондиционер. Затем сказал усталым голосом:
— Ну, так тому и быть. Думаю, если это хорошо для тебя — должно быть хорошо и для меня.
Лизл повернулась к нему, и ее выразительные глаза были полны любви к своему старому другу и менеджеру:
— Конечно, для тебя это будет хорошим вариантом. В конце концов ты переживешь все — ты всегда выплывал. — Она улыбнулась, а затем напомнила ему, что еще есть о ком заботиться: — А теперь, когда вскоре с тобой будет Сюзанна, перед тобой вырисовываются чудесные перспективы.
— Лизл!
— Мне нужно идти: предстоит упаковывать вещи. Принеси за меня извинения, будь так добр, Тони.
Он смотрел на нее некоторое время, но, прочтя что-то в ее взгляде, просто кивнул с сожалением и наклонился, чтобы поцеловать ей руку.
— Если тебе когда-нибудь понадобится работа… вдруг твои планы не сработают?.. у тебя есть мой номер, не так ли?
Лизл поцеловала его в щеку.
— Да, у меня есть твой номер, — улыбнулась она и подмигнула ему, добавив: — У меня вылет рано утром, так что ты прости… спать осталось недолго. Прощай, Тони, и удачи тебе.
— Удачи и тебе, Лизл: мне думается, она тебе сейчас как никогда кстати.
Когда самолет взлетел, она вспомнила слова Джеймса, обращенные к ней в ту ночь в Авиньоне: Поверь мне такому, каков я есть, и не задавай вопросов. Лизл решила, что она поступает именно так. Она просто доверилась ему. Она свяжет свою жизнь с Джеймсом — а не с Хэрриет Ловелл.
В аэропорту Хитроу она пересела в самолет, летевший в Ирландию. Далеко внизу она видела отблеск моря, и на подлете к Шеннону сердце ее забилось сильнее: с каждой милей она была все ближе и ближе к Джеймсу. Все ближе к тому, чтобы ощутить вновь, как его руки обнимают ее, как он любит ее.
Вскоре Лизл увидела внизу рваную зубчатую береговую линию в окрестностях Ханахина и неустанный прибой океана, бьющего вспененной волной в Остров Танцующих. А вот и знакомые высящиеся над берегом фигуры Танцующих. Она внезапно почувствовала себя дома.
Пройдя паспортный контроль, она увидела высокую фигуру Джеймса, процеживающего взглядом толпу. Он ожидал ее, загородившись рукой от солнца.
— Лизл, наконец-то.
И вот она в его объятиях. Улыбаясь и глядя в глаза Лизл, Джеймс с трудом мог поверить в то, что она вновь с ним. Он любил огонь этих светло-карих глаз, и он держал ее в объятиях так, чтобы она уже никогда не смогла вырваться из них.
И вот они стоят вместе обнявшись, его темные глаза резко контрастируют с ее тонкой красотой — и остального мира для них не существует. Его глаза блестят, бриллианты, от любви к ней.