— Мы вместе поедем туда и пригласим японку на твое новоселье, — сказал с уверенностью Берни. — Все расходы я беру на себя.
Морган задумчиво провел рукой по волосам. Предложение друга начинало ему нравиться. Он читал, что большинство японских девушек в определенной степени обучаются искусству гейши. Например, как приготовить чай или правильно сервировать стол.
Для него этого было вполне достаточно. Само собой разумеется, японка должна носить настоящее кимоно и быть накрашена, как гейша. Морган задумчиво кивнул в знак согласия.
— Думаю, ты опять попал в точку, Берни. Если это удастся, то я твой должник.
Они рассмеялись и встали, чтобы отправиться на ленч в ресторан. Это, собственно, и было причиной их приезда сюда. Берни хотел убедиться, действительно ли в мотеле отличная кухня, как говорят. Делл никогда не полагался на слухи. И это была еще одна из причин его успеха.
Во время обеда друзья обсуждали предстоящий вечер. Берни предложил разослать отпечатанные приглашения, но Морган настаивал на рукописных, поскольку это, на его взгляд, внесло бы элемент доверительности по отношению к гостю. После десерта Берни сделал несколько заметок в своей записной книжке о качестве блюд и уровне обслуживания. Условившись о времени поездки в Орландо, друзья распрощались.
Между тем Морган завершил обстановку своего дома. Во всяком случае, он так думал. Повесил в комнате ценные японские рисунки тушью (там они смотрелись действительно хорошо). Посередине поставил четырехугольный стол высотой около двадцати сантиметров. Кроме того приобрел новые подушки.
Четыре подушки лежали у четырех сторон стола, остальные были разбросаны по всей комнате. За исключением книжной полки, в помещении не было никакой мебели.
К празднику Морган развесил на крыше фонарики. Продавец в восточной лавке божился, что они из Японии, но дома Морган разглядел предательскую надпись «Сделано в Гонконге». — «Неудивительно, что они выглядят так по-китайски», — подумал он, понадеявшись, что никто из гостей не заметит разницы.
Морган снизошел и в спальне поставил современный торшер, чтобы было больше света, когда читаешь лежа. Из своей квартиры он притащил старый спальный матрац. Он лежал в так называемой комнате для гостей, ожидая усталых посетителей. В остальном эта комната, которую Морган мысленно все чаще называл детской, была абсолютно пуста.
Во всем доме, кроме узкой скамейки на террасе, не было ни стула, ни кресла, ни табуретки. Морган гордился своим детищем. И, только начав лежа на животе писать гостям приглашения, засомневался.