– Вроде обучение грамоте и счету пару седмиц назад мы отменили до самых холодов? Лишь воинскую и трудовую повинность сохранили…
– Так я самых смышленых и рукастых ребят оставил при себе именно в качестве трудовой повинности! – зачастил молодой мастер, вновь оправдываясь перед собравшимися. – Да вы сами утром видели! Что толку им добывать руду или лепить кирпичи, если они могут сделать что-то большее? Один у меня стеклом начал заниматься, точнее, мы пока бусинки цветные пытаемся лить. Еще двое следят на полях за теми механизмами, которые дядя Коля к страде подготовил. А остальные вместе со мной пытаются твердое мыло получить, а заодно бумагой занимаются… Но для этого их все равно приходится учить! Только не письму и счету, а механике, геометрии, химии! Раньше я сам в этом почти ничего не понимал, но папка и дядя Коля мне всю зиму лекции читали… все что вспомнили, конечно!
– Кхе… с ума все посходили, что ли? – Воевода с недоумением огляделся по сторонам и наткнулся на ухмыляющегося лекаря. – Что смешного? Или детишки у нас стали умнее опытных мужей? Так, что ли?
– Мы все зимние месяцы с желающими в школе опыты ставили, Трофим Игнатьич. – Вячеслав мгновенно перестал веселиться, нервно облизнул губы и попытался вступиться за сына. – Наиболее башковитые теперь всё сами до ума доводят, поскольку нам просто некогда. А как еще из ребятни получить мастеров? Только если самостоятельно мозгами будут ворочать!
– Ну-ну, дерзайте… Ишь ты, на стекло замахнулись! А чего, ты говоришь, я просил тебя сделать? Вот это? – недоуменно спросил воевода, вновь подтягивая к себе печатное издание и оглядываясь на Вовку.
– Ну да, это же… это свод законов, или по-другому – Ветлужская Правда!
– Какая еще правда? Чего ты мелешь?
– Дядька Трофим! – Вовка начал заводиться, не понимая, что от него хотят. – Четыре дня назад! В этой избе! Вы почти в том же составе отмечали рождение ваших детей, так?
– Ну…
– Под самый вечер позвали меня, и я полночи записывал то, что нужно было напечатать! А вы мне все вместе диктовали!
– Етыть! – Трофим оглядел собеседников и озадаченно поскреб пригоршней в затылке. – И что?
– И то! – не выдержал Вовка. – Сначала вы мне по очереди совали какие-то исписанные листки, но я ваши каракули на этой трофейной бумаге не разобрал, а уж резы на бересте тем более! Тогда вы стали мне сообща диктовать, а в процессе записи еще и правили неоднократно! Вот!
– А ну, цыть, малец! – стукнул кулаком по столу воевода и уже напряженно оглядел собравшихся. – Так… Ивана еще не было, Николай уже давно в верховьях Ветлуги. Вячеслав, ты помнишь? А ты, Пычей? Кхм, да…