Юсуф молча оглядывал раскинувшуюся перед ним пажить и в очередной раз удивлялся: казавшийся мирным пейзаж изменился буквально за несколько минут. Даже если он захотел бы сейчас вмешаться в намечающуюся потасовку, то у него это так сразу не получилось бы. Причин было две.
Первая заключалась в том, что весь луг, прежде сиявший белизной своих тесовых дорожек, превратился в ощетинившиеся укрепления, построенные из них же. Причем сделали это несколько пар подростков, в руках у которых были небольшие свертки с двумя или тремя деревянными блоками, через которые были продеты веревки. Что они собой представляли, Юсуф так и не понял, но итоговые результаты были налицо: там, где требовались усилия четырех-пяти дюжих воинов, мальчишки справлялись вдвоем, хотя им и понадобилось чуть-чуть больше времени.
Основания у дорожек были сделаны в форме обрешеток из бревен толщиной примерно в обхват ладоней. На эти квадраты в свою очередь были положены доски и прибиты расточительными хозяевами гвоздями. Разбежавшись по пажити, подростки цепляли один конец своей веревочной конструкции за далеко выступающие концы бревен на краю настила, а второй тянули на другой конец дорожки и крепили за верхние части толстых вертикальных брусьев, служивших опорой для перил. По всей видимости, те были глубоко вкопаны в землю, поэтому даже не пошевелились, когда на них обрушилась весомая нагрузка.
А та была немалой. Стоило мальчишкам потянуть за одну из веревок, как зацепленная сторона настила длиной метров в шесть начала приподниматься и в итоге встала вертикально, образовав гладкий забор высотой почти в рост человека, с узкими амбразурами посередине. Нижние концы бревен провалились в глубокие ямы, скрытые под слоем мутной воды, еще не высохшей после весеннего разлива, и придали устойчивость громоздкому сооружению.
Через некоторое время часть пажити была разделена на неровные прямоугольники, охватывающие полукольцом торговые ряды и в конечном счете большую часть веси на холме. Дома на заливном лугу, где ветлужцы поселили своих торговых гостей, оказались отрезаны от пристани, а крытые черепицей лавки, окружающие торг, теперь представляли собой единый монолит с узкими бойницами, в которых иногда мелькали жала толстых арбалетных болтов.
Кроме того, подходы к торговой площадке могли простреливаться расположившимися в веси ратниками: несмотря на то что изгородь была невысокой, само поселение стояло на склоне внушительного холма. Конечно, если бы не самострелы, то и дело мелькавшие в руках местного населения, то столь затратные сооружения были бы высмеяны не только Юсуфом, но и всеми его воинами, однако смеяться было некому. Кстати, именно отсутствие людей в его распоряжении и было второй причиной, которую он мог бы привести в качестве оправдания за свое бездействие.