– Что там? – оборвал подростка воевода, хотя тот и так докладывал довольно толково и сжато.
– Говорят, что булгарцы потребовали досмотра у новгородцев, а те, естественно, отказались. Мол, это не ваша земля, валите, откуда пришли… Короче, я побежал сюда, по пути дернув ребят Вышаты.
– Этих зачем?
– Тротуары в баррикады выставляем с помощью полиспастов![28]
– Яснее говори! Не время мне голову морочить! – повысил голос воевода. – Загородки для скота на пажити поставили на свое место, что ли?
– Да, воевода, а еще… Еще я твоим словом объявил боевую тревогу в веси: через пару минут все будут изготовлены перед воротами.
– Так… Иван! Ты с торга ратников увел?
– Да, ты же сам сказал, чтобы лишние вои булгарам глаза не мозолили! – Полусотник скосил глаза на купцов и безмятежно добавил: – Да не тревожься, у меня по первому слову полусотня на рысях из веси выскочит! Им только подпруги затянуть!
– Да на кой ляд нам кони на пристани! – рявкнул в ответ воевода, не обращая внимания на подаваемые знаки. – Только ноги поломают на обрыве… Так справимся! Лишь бы детишек ненароком не задеть. А, черт! И угораздило меня позвать их сюда! Да еще Дмитра над ними поставить! Этот так вступится за своих земляков, что потом костей не соберешь…
В наступившей тишине громкое сопение воеводы было прекрасно слышно всем. А перекошенное гневом лицо, покрытое россыпью красных пятен, лучше всяких слов выдавало его состояние. Юсуф даже дышать старался через раз, чтобы не привлечь внимание главы ветлужцев. Попасть под горячую руку хозяев веси совсем не хотелось: купец приезжает торговать, а не драться за чужие доходы.
«Будь ты проклят, Масгут! И зачем я только решил плыть с твоим караваном!»
Слова, вырвавшиеся следом из уст ветлужского предводителя, прямо вторили мыслям Юсуфа в части характеристики доверенного лица наместника:
– Чертов Масгут, решил нас сразу сломать! А все ты, Иван! Новгородцы у тебя, оказывается, возят железо… Микулка, дуй за лекарем в школу! Тимка, постарайтесь с недорослями не встревать в свару, ваши головы важнее! – Воевода выдохнул, провожая взглядом убежавших мальчишек, и вскинул голову, направив кривую улыбку склонившемуся над столом соратнику. – Похоже, Иван, судьба сама все за нас решила. Ну что, облачаться будешь или сначала все-таки голод свой утолишь?
– Заметь, не я это предложил! – неожиданно для всех согласился полусотник и огорченно добавил, хрустя подхваченным со стола огурцом: – С другой стороны, избыток пищи мешает легкости ума, а нам некоторое изящество сейчас очень пригодилось бы… Эй, купцы, не хмурьтесь! Никто вас не тронет, если глупостей не наделаете! Да и предводителя вашего мы особо задирать не будем… Пока не будем! Не самоубийцы же мы! А насчет судьбы, Трофим, ты погорячился… Пойду переговорю с Масгутом, раз виноват! Вот только действительно надену доспех на тот случай, если этот посланник совсем невменяемый!