— Я всегда знал, что Серена сука! — пробормотал Бертрам. — И что она от тебя так легко не отвяжется. Но и свои замашки тоже не бросит.
Хью обдумал реплику дядюшки.
— Ты прав, в конечном счете все сводится к одному: кого из них я могу позволить себе потерять. В случае развода с Сереной я понесу довольно значительные финансовые убытки, но…
— Что "но"?
— Но Салли и не ждет, что я уйду от Серены.
Удрученный Бертрам как-то неопределенно хмыкнул и начал расставлять фигуры на шахматной доске.
— Подожди, дядя. Ты поторопился с выводами.
— Да?
Хью вернулся к шахматному столику и взял двух королев.
— Вот это Серена, — сказал он, поднимая вверх черного ферзя. — А вот это Салли. — Хью сжал пальцами фигурку из слоновой кости и посмотрел в озабоченное лицо старика. — Если я распрощаюсь с черной королевой, то потеряю изрядную часть своего состояния и положение в обществе, по крайней мере на какое-то время. А если потеряю белую, то утрачу то, что не имеет цены. С финансовым ущербом я справлюсь, а…
— Хью, мой мальчик…
— Надеюсь, ты не станешь говорить, что я могу сохранить обеих.
— Знаешь, раньше я начал бы анализировать этот вариант, но теперь нет. — Бертрам печально покачал головой. — Теперь, став старше и мудрее, я вижу, что наделал множество ошибок, и хочу только одного: чтобы ты не повторил их.
Хью положил черного ферзя плашмя, взял дрожащую, морщинистую руку дяди, повернул ладонью вверх и вложил в нее белого ферзя.
— Дядя, обращайся с ним осторожно. А я сделаю то же с Салли.
Когда Салли открыла дверь, она увидела, что Хью сидит у шахматного столика, а Бертрам осторожно ставит на доску фигурку из слоновой кости. В свете камина сцена казалась магической, но Салли сказала себе, что все очень просто — мужчины играют в шахматы. Хью повернулся и бросил на нее любящий взгляд. А у Бертрама — она могла в этом поклясться — глаза были на мокром месте.
— Ну как, хорошая получилась партия? — спросила она.
Доставив Салли домой, Хью поговорил с Терри и получил у него всю нужную информацию. Нет, высокая блондинка в "Горшки и букеты" не заходила, но днем звонила женщина с хорошо поставленным голосом и спрашивала Джулию.
Терри запомнил этот звонок, потому что женщина бросила трубку.
Хью обнял Салли и провел пальцем по ее лбу.
— Не хмурься, — сказал он, — тебе это не идет.
— Но если она будет теряться в догадках, где ты был?
— Пусть теряется хоть до утра. Какая теперь разница?
— Ты хочешь сказать, что останешься на ночь?
— А ты против?
— Нет. Я только подумала, что тебе нужно домой.
— А я подумал, что мне нужно остаться здесь, так что все в порядке.