Робинзону, которого неожиданное нападение застало врасплох, не удалось припрятать свой каменный топор. И теперь он отчаянно боролся за него. Нет, никто не посмеет отобрать у него топор!
— Только тронь, попробуй, я тебе кудри разовью! - крикнул он приятелю Брикнара, который все наступал на него.
Мальчишка в свитере отпрянул, но другой, краснощекий, все–таки успел выхватить топор из рук Робинзона!
— Да он, наверное, неандерталец! — заорал краснощекий и помахал над головой топором.
Компания расхохоталась.
— Обезоружить! — приказал Брикнар.
И по карманам пленников принялись шарить назойливые руки. У Робинзона от злости дрожала каждая жилка. Он дергался, вырывался что было сил, и справиться с долговязым Робинзоном было совсем нелегко. Ирка презрительно улыбался. Оп, как и Робинзон, не трусил, хотя, в отличие от него, стоял спокойно. Зато Петронил боялся. Боялся за пудреницу. Что они с ней сделают? Разломают? И почему он не спрятал ее за подкладку!
— Деньги не трогать, записные книжки не читать! — отдал великодушный приказ Брикнар и начал прохаживаться взад–вперед вдоль стенки.
У Робинзона отобрали проволочки от электрического звонка, у Ирки — трамвайный абонемент, а у Петронила злосчастную пудреницу. Она вызвала среди брикнаровцев необычайное веселье.
— Дайте мне напудриться! — завопил кто–то, и вся компания принялась хохотать.
— Вы не смеете отбирать ее у меня! Это… это рация. Она не моя, — отчаянно защищался Петронил.
Но мальчишки продолжали потешаться. Один из них открыл пудреницу. Остальные, притихнув, глядели на рычажки и кнопочки.
— Послушайте, — попытался было убедить их Петронил, — может быть, как раз сейчас она заговорит…
Но лучше б ему не произносить этих слов. Пудреница, конечно, молчала, и на бедного Петронила посыпались насмешки.
— Заговорит, обязательно заговорит! — скакал вокруг него мальчишка в ярком свитере. — Вы слыхали когда–нибудь, как говорят немые?..
— Они ничего у нас на складе не взяли? — нарушил общее веселье Брикнар.
— Много у вас там возьмешь! — съехидничал Робинзон.
Брикнар ничего не ответил и взял в руки Иркин трамвайный абонемент.
— Ага, значит, со Страшниц прикатили? Не близко! Итак, чего вам здесь надо?
Пленники молчали.
«А почему бы не сказать, что мы попали сюда случайно, по ошибке?» — рассуждал про себя Петронил. Но Ирка с Робинзоном молчали. Гордость не позволяла им пускаться в объяснения.
— Адъютант! Вернуть абонемент! — обратился Брикнар к Кудрявому, когда понял, что ответа ему не дождаться.
Топор и пудреница все еще лежали на разрушенном фундаменте перед Брикнаром.