– Татьяна Георгиевна, ваш кабинет всё равно разорён и опустошён вашей неуёмной старшей акушеркой. Идёмте с нами. Что за театр без зрителя? А там есть на что посмотреть, уверяю вас.
Последнюю фразу Сергей Станиславович произнёс всерьёз и озабочено. На последней фразе из склонного к театральщине балагура он удивительным образом преобразился в того, кем был на самом деле – в серьёзного, знающего, умелого и сопереживающего людям врача.
В приёмном покое имелись в наличии: акушерка дежурная, несколько растерянная, с плещущимся в глазах недоумением – одна штука; дебелая санитарка, презрительно прищуренная, в полной готовности пресечь любое безобразие – одна штука; и, собственно, «безобразие» – отчаянно ругающаяся молодая девица, придерживаемая с одной стороны импозантным мужчиной лет сорока пяти, с другой – красивой дамой лет сорока. В тот момент, когда вслед за Татьяной Георгиевной в помещение приёма вошли Родин и врач-интерн, девица скорее страстно, чем сильно, стукнула себя кулаком по выдающемуся животу и заорала:
– На тебе, на тебе! Пусть и тебе будет больно!
– Юлия, немедленно прекрати! – воскликнула красивая дама лет сорока, побагровев от ярости.
– Юленька, перестань так делать! – умоляюще пробормотал побелевшими губами импозантный мужчина лет сорока пяти.
– Боже мой! – заполошно прошептала вскочившая со стула и прижавшаяся спиной к стеночке акушерка.
– Баловать надо было меньше! Тогда бы и вести себя умела, и приплод в подоле не принесла бы! – раздалось сухое скрежетание из поджатых губ санитарки. – Вот, Татьяна Георгиевна, – обратилась санитарка к Мальцевой, – любуйтесь! Плоды современного воспитания! Как трахаться – так по-другому, поди, голосила. А теперь собственное дитя кулаками колошматит! – и санитарка осуждающе покачала головой.
– Дура! – коротко бросила санитарке Юлия-Юленька и истошно завопила: – А-а-а!!!
– Зинаида Тимофеевна, уймись! – добродушно бросил санитарке Родин. – Леночка, ты оформила историю? – ласково поинтересовался он у акушерки.
Та испуганно кивнула.
Сергей Станиславович сохранял завидное спокойствие. Александр Вячеславович не очень понимал, что происходит, но раз двое присутствующих в приёмном покое заведующих отделениями не видят, судя по выражению лиц, ничего необыкновенного в том, что роженица колотит себя кулаками по животу, то и его дело маленькое: стоять, наблюдать, исполнять «куда пошлют».
– Светлана Николаевна, Игорь Моисеевич, познакомьтесь, это Татьяна Георгиевна Мальцева, заведующая отделением обсервации, – тоном, более уместным на светском рауте, представил Родин коллегу своим клиентам. – И Александр Вячеславович Денисов, врач акушер-гинеколог, – добавил он так же вежливо, и субординацию соблюдя, и молодого доктора без лишней надобности не ткнув носом в его подвешенное состояние. Потому как врач-интерн – это уже не студент, но ещё и не врач. Но мало кто из «старослужащих» коллег упускает случай лишний раз публично скомандовать молодому: «Место!» Медицина – она сродни армии. Портянки, что правда, стирать не заставляют, но за пивом послать могут как с добрым утром. – Татьяна Георгиевна, это Светлана Николаевна и Игорь Моисеевич Лазаревы – биологические родители.