– Да! Ромео, сыгранный характерно – весьма! – поклонился он Мальцевой. – Это был экспериментальный спектакль, потому как трагедийный Шекспир всерьёз – по силам или полным дилетантам, или же китам от профессионалов экстра-класса. Но я сейчас не о теории театра. Во время постановки я влюбился! Страстно, сильно, пылко влюбился в… пустышку. Через два года режиссура нашего брака потерпела фиаско – и мы расстались, произведя на свет чудесную рыжую малышку, куда более живую и непосредственную, чем её мамаша. Моей второй бывшей жене повезло найти более талантливого и, мало того, профессионального режиссёра, понявшего, какие пьесы с ней стоит читать. Моей дочери от брака с этой бесцветной женщиной тоже очень повезло – режиссёр стал прекрасным отцом. Я же благополучно перевёлся с актёрского на сценарный, с отличием окончил театральное училище, навсегда получив иммунитет к актёрской профессии, которая суть – ничто. Актёры – куклы, за редким, редчайшим исключением. Они просто повторяют то, что написал такой специальный человек – автор, и слепил из них не менее специальный человек – режиссёр. Нет плохих актёров – есть дрянные пьески и отвратительные режиссёры. И потому третий раз я влюбился, уже поступив в медицинский институт. Влюбился, разумеется, страстно, пылко и…
– Навсегда! – дополнила Мальцева.
– Ну да! – радостно мотнул головой Родин и, с размаху шлёпнувшись на диванчик, принял позу мыслителя. По всей видимости, он хотел выдержать паузу при переходе от сцены почти комической к сцене практически трагической – с третьей женой он развёлся совсем недавно, жил дольше всего и расставался, соответственно, сложнее. Но тут в ординаторской зазвонил внутренний телефон. Татьяна Георгиевна и Александр Вячеславович рванули к трубке одновременно и чуть не стукнулись лбами.
– Вы! Прошу! – чуть залилась краской заведующая, мысленно выругав себя дурой.
– Да? – совершенно спокойно сказал в трубку интерн, пару секунд послушал и положил. – Вас, Сергей Станиславович, вызывают в приёмное.
– Идёмте, Александр! Тут сегодня такая пьеса состоится, любой драматург… – сказал Родин чуть с горечью и махнул рукой. – Надеюсь только, что сегодня состоится премьера всё-таки комедии. Тьфу-тьфу-тьфу! – заведующий патологией трижды постучал по двери, прежде чем выйти. Денисов отправился вслед за ним, кинув испытующий взгляд на Татьяну Георгиевну. Она сделал вид, что её очень интересует справочник Международной классификации болезней, лежащий на столе. Александр Вячеславович открыл было рот, но тут вернулся Родин.