Оправка для намотки заготовок была сделана, в виде полого, сегментированного на восемь частей цилиндра с центральной вставкой. Из-за этого готовые гильзы получались слегка ребристые. В целях экономии, надо попробовать уменьшить количество слоев, правда станут одноразовыми… Да и хрен с ним, лишь бы донышко не отрывалось, когда стреляную из ружья доставать буду. А вот на счет того чтоб они были короче… Надобно провести эксперимент.
Отложил в сторону изгрызенную самописку, еще раз перечитал написанные строки. Зевнул, аж скулы свело, задул свечу и завалился спать.
Лета ХХХ года, Июль 10 день
Всю прошедшую ночь, снилась какая-то херня — кто-то, куда-то за кем-то бегал, одним словом полная ерунда. Перечитал писанину. Не будем пороть горячку (она пока что ни в чем невиновата) время, можно сказать что вагон и маленькая тележка. Планы скорректируем маленько — выпуск самоваров сокращаем вдвое, изготавливаем дополнительные оснастки и начинаем массовый выпуск патронов. На это дело отряжу мелкого и его брата Сашку, дам им в помощь человек пять, восемь, может меньше.
Димка, Алекс и я, начнем работы по железу и подготовке к производству ружей. Антип и выделенные ему бойцы, работает чисто по меди, катает листы и плющит олово, штампует донца и чашки для капсюлей. Сборку и запрессовку последних, буду делать сам, по мере надобности. Когда освободится Сидор и его люди… Думаю, должны будут появиться первые образцы на сборку. Ружье самое простое, однозарядная переломка, двенадцатого калибра. Твою мать!! Приклады! Тьфу ты, господи… Не забыть антабки и погонные ремни… Или просто веревок навязать?
— Федор, ты чего там бормочешь? — Спросил Силантий и с завыванием зевнул вовсю пасть, почесывая при этом, поросшую седыми волосами, грудь. — Сидай к столу, а то опять молвишь, что я все сожрал.
— Ой, да то было то, один разок всего… — Я закрыл тетрадь и убрал в папку, тряпочкой вытер перо у самописки. Если не протереть, сложновато потом расписать. Закончив, сложил писчее барахлишко в деревянный сундучок и закрыл на ключ. Нажал две секретные кнопочки, теперь мое бюро можно только разбить.
— Война не началась, а у нас уже есть нечего, — Произнес я, подойдя к столу. Каша, молоко и хлеб. М-да.
Силантий только плечами пожал, наворачивая пшенку из глиняной миски.
Перекрестившись, присел на лавку напротив стрельца и взял в руки ложку…
После того как поели, собрал посуду и отошел к рукомойнику. Мою плошки, а сам не знаю с чего разговор начать. Да видно Силантий о том помышлял и мнительностью не страдал.
— Федь. Ты чего вчера чего такого Никодиму наговорил? — И уточнил, — Про Можайск.