— Ну, что ж пойдем. Смотрю, ожил маненько?
— Мне бы не сдохнуть до вечера, а там, в храпово поеду.
— Куда ты столько спишь?
— Про запас, в походе некогда будет.
* * *
Когда мы вошли в казарму (думаю словечко скоро приживется) нас встретил негромкий гул голосов переговаривающихся парней. Кто-то сидел на нарах, кто-то спал. Некоторые собрались кучками и что-то тихо (как им казалось) обсуждали. На нас не обратили никого внимания, потребовалось простоять минут десять, прежде чем нас заметили, и лица всех собравшихся повернулись в нашу сторону.
Силантий скомандовал, — Айда на двор и подымите засонь, а то проспят царство небесное.
Мы вышли и стали ждать пока народ мелкими группками выходящий, соберется в нестройную толпу. На лице Силантия было такое выражение, словно лимон сожрал, вместе со шкурой. Как я его понимал, и мне стало жалко себя… Склонился к стрельцу. — Силантий, а можно я пристрелю кого ни-будь?
— Не пока не надобно, вот чуток опосля, а хотя вон того, рыжего, можешь стрелить. — Кивнул головой на рыжеватого мальчишку лет семнадцати, пытающегося втиснутся между двумя здоровенными лбами, они со смешками отпихивали его.
Мне надел этот половой беспредел. Достал пистолет и выстрелил, целясь у них над головами, пуля прожужжали довольно низко, и с глухим шлепком врезалась в бревенчатую стену.
Спокойно перезарядил оружие, не убирая в кобуру, пошел вдоль этого подобия строя. Меня провожали разные взгляды от испуганных до заинтересованных. Даже пара безразличных попалась (надо Силантию сказать — чтоб поговорил с ребятишками) Дошел до угла казармы, из плетня выворотил кол и, пятясь задом начертил жирную линию на земле. Закончив — отбросил деревяшку и отряхнул руки.
Остановившись напротив середины, молча, оглядел всех (Твою мать, в армии у меня отделение было в двадцать раз меньше)
— Я сейчас буду спрашивать, в ответ не галдеть, не кричать, токмо помалкивая поднимать руку вверх.
Меня все поняли? — в ответ послышался легкий гул.
— Вот и ладно. У кого отец пушкарь и кто с пушками обращаться умеет?
Поднялось семь рук. Шесть, один крендель схохмил и вытянул две веточки.
— Эй ты, ты что глухой? Али свосем не меня не понял. Я те русским языком молвил одну руку тянуть, а ты?
Звонкий мальчишеский голосок ответил, — Так у меня батя пушкарь и учил из пушки стрелять.
— А ну подь сюды. — ткнул пальцем перед собой. Ленивой, даже можно сказать, вальяжной походкой, чадо вышло из строя и не спеша подошло. Встал в стойку раздолбая. Руки за поясом, одна нога отставлена в сторону.
Я вытащил пистолет, направил в грудь и выстрелил. Меня за плечо ухватила цепкая лапа Силантия и развернула, — Федор ты охерел совсем?