Она недоверчиво покачала головой. Обычные мужские выдумки. Орельен держал маску обеими руками и протягивал ее Беренике.
— Это же вы, вы, вы, которую я люблю…
— Зачем вы лжете, Орельен? Это лицо совсем другой женщины. Возможно, мы похожи. Но что ж из этого? Я, то есть мы обе, — ваш тип, только и всего.
— Безумица! — закричал он. — Ведь эту маску можно купить в любом магазине, ее выпускают в таком же количестве экземпляров, как «Мальчика, вынимающего занозу» и посмертную маску Бетховена. Это слепок с одной утонувшей женщины, с нее сняли слепок в морге… Ее так и называют «Незнакомка Сены», клянусь вам…
Лишь очень медленно и постепенно слова Орельена достигли сознания Береники. Отхлынувшие от лица краски вернулись. Береника повернула голову и пристально посмотрела на гипсовое лицо. Посмотрела на Орельена. Зачем он намочил себе волосы, зачем причесался? «Незнакомка Сены»… что ж, может быть и так. Допустим даже, что это действительно не слепок с лица любимой им женщины… ему сначала просто понравилась эта маска, и потом он обнаружил, что у нее, Береники, есть сходство с этим гипсовым слепком. Ее вновь ужалила совсем уже бессмысленная ревность. Ревность к мертвой, к утопленнице, которую он никогда и не видел. Она взяла, вырвала маску из рук Орельена. И почувствовала, как она тленна. Бешеное желание уничтожить эту маску овладело Береникой. Но какой в этом смысл? Он выйдет из дома и купит второй экземпляр. Она пристально поглядела на свой собственный мертвенно-бледный образ, такого ей еще ни разу не показывало зеркало. А он все говорил:
— Сначала для меня это было просто загадочное лицо, я увидел маску в одном магазинчике, и итальянец с улицы Расина, который делает муляжи, — слышали о таком? — рассказал мне ее историю… впрочем, и не историю даже, потому что о ней ничего не известно… короче, одна неизвестная молодая женщина бросилась в Сену и смежила веки, унося с собой свою тайну. Что заставило ее покончить с жизнью? Голод, любовь? Каждый волен думать, что ему угодно. Но почему дежурному лекарю, я говорю о морге, вздумалось снять маску именно с этой утопленницы, а не с какой-нибудь другой… Должно быть, она показалась ему очень красивой… Вероятно, он не мог допустить, что ее так и увезут в мертвецкую медицинского факультета, где слепые к красоте юнцы рассекут ее на части на уроке анатомии… Он хотел, и вот…
Береника сказала, Береника призналась:
— Я ужасно ревную!
«Ревную». Он вздрогнул. Она его любит. Значит, она его любит!
— Береника!
Он привлек ее к себе. Стук расколовшегося гипса заставил его разжать объятия. Оба в оцепенении глядели на белые пятна, усеявшие пол, на гипсовую пыль, осыпавшую ковер, на разлетевшиеся по комнате осколки, и страшнее всего было видеть почти нетронутые куски носа, рта… У обоих было такое ощущение, будто они повинны в убийстве.