У подъездной аллеи, ведущей к «скверному дому», Холт опять предложил ей зайти к нему на чашку горячего кофе.
— Извини, не могу, — поспешно отказалась Серена. — Времени нет. Мне нужно в Райвлин. Я обещала Райану, что пообедаю с ним. А во второй половине дня у меня дела на заводе.
— Значит, ты остаешься? — Его губы изогнулись в скептической усмешке. — Надолго ли? — небрежным тоном поинтересовался он. — Когда планируешь опять сбежать?
— Да уж, везет мне в жизни на мужчин. Один другого лучше в своем мнении обо мне.
— Я и не догадывался, что все еще вхожу в число мужчин, занимающих место в твоей жизни, — протянул Холт, сощурившись, глядя на девушку.
— Теперь нет. Но раньше-то занимал… — Серена чувствовала, что ее щеки заливает румянец. Ей было неловко в его компании, так как она знала, что он не мог простить ей того, что она натворила в юности. Она была бы рада с ним объясниться, но понимала, что слишком поздно искать примирения по прошествии стольких лет. Возможно, у него кто-то есть. — Послушай, — обратилась Серена к нему, сменив тон на более ласковый. — Мне правда пора идти. Я просто проезжала мимо переулка и… и вдруг мне захотелось увидеть то место, откуда… упал отец…
Улыбка на его лице погасла.
— А не лучше ли попытаться забыть то, что случилось с Максом?
— Забыть, что он погиб? — сердито уточнила она. — А ты тоже забыл о своих родителях через две недели после их гибели?
— Ну, ты и стерва! — смущенно проворчал он. — Другого от тебя и не следовало ожидать…
— Сам напросился.
— Ладно. Раз не хочешь воспользоваться моим гостеприимством, я пошел.
Его холодный непрощающий взгляд леденил душу.
— Я же сказала, что не могу остаться. Да и потом, этот дом мне все равно никогда не нравился. Жуткий он какой-то.
— А мы ведь иногда встречались тут неподалеку. Помнишь?
— В том числе и в последний раз…
— Зря ты тогда так повела себя, — упрекнул он. — Ни словом не намекнула, что собираешься вечером удрать из дома.
— Ты попытался бы меня удержать, — бесстрастно ответила она. — А положение у меня было безвыходное. Мари переселялась к нам. Отец выставил мне ультиматум, требуя, чтобы я была с ней приветлива.
— В тете Мари нет ничего зловредного.
— Теперь я и сама это понимаю! — усмехнулась Серена. — А в восемнадцать лет у меня было другое представление. Выхода я не видела, потому и ушла. От меня были одни неприятности.
— Это уж точно. — Холт наконец улыбнулся и дружелюбно добавил: — Хотя, надо признать, я очень обрадовался твоему возвращению, когда встретил тебя в тот вечер в Кейндейле, две недели назад.