— Я хочу пройти на выступ над Кейндейлским ручьем. Отца ведь там нашли?
Холт наклонил голову, пряча лицо от снега.
— Да, — буркнул он. — Только не знаю, что ты надеешься оттуда увидеть.
Серена резко обернулась, обратив к нему свое окоченевшее и мокрое от снега лицо, и, стряхнув его руку, яростно проговорила:
— Я должна это сделать. Как ты не понимаешь? Я больше не могу дотронуться до него, не могу сказать «прости»… Я просто хочу побыть там… постоять на том месте, где он стоял в последние минуты своей жизни…
Его широкие плечи внезапно опустились. Сунув руки в карманы, он застыл на месте, глядя на нее. Серена отступила на несколько шагов.
— Ладно! Я понял тебя. Я остаюсь здесь. Только, ради бога, прекрати пятиться.
— До обрыва далеко. Ты забыл, Холт, что я тоже знаю эти скалы, как свои пять пальцев. Знаю так же хорошо, как их знал отец.
Холт кивнул. Серена развернулась и пошла вперед. Она была рада остаться одна. Холодная неприветливая погода, отражавшая состояние ее давно обледеневшего сердца, не доставляла ей дискомфорта. Ничто не шевельнулось в ее душе, когда она добралась до того места, откуда сорвался в пропасть ее отец. А что она ожидала почувствовать? Думала, что услышит в завываниях ветра голос отца, дарующего ей прощение, посылающего дочери прощальный привет и утешение?
Серена смотрела на Кейнделский ручей, гнавший в море свои пенящиеся воды, которые взбалтывал восточный ветер. Бурое дно пряталось под накипью ледяных брызг и вихрем снежных хлопьев, оседавших на его берегах и камнях бухты белым пухом.
Колючий восточный ветер разъедал глаза. Щеки оросили горячие капли, но она знала, что это не слезы по отцу. Жившее в глубине души чувство вины перед Максом не позволяло оплакивать его смерть как подобает любящей дочери. Опечаленная, унылая, она медленно повернулась и пошла прочь от обрыва. Холт все еще ждал ее на том месте, где они расстались.
— Ответа нет, — безучастно сказала она, подходя к нему.
— Нет, — отозвался он. — Его там и не может быть.
— Ты будешь на заупокойной службе, которую организовала Мари?
— Да… — Холт угрюмо кивнул. — А ты?
— Мари хотела бы меня там видеть.
— Этого уже вполне достаточно, чтобы не идти, — язвительно заметил он.
— Не умничай, ради Бога. Ведь наверняка знаешь, что между нами установилось определенное взаимопонимание.
Избегая его взгляда, девушка зашагала назад, стараясь ступать в свои следы, оставленные в снегу по дороге на скалы. Она знала, что он думает, но винить его за это не могла. Он помнил ее избалованной девчонкой, стервой, и, судя по всему, не допускал мысли, что она могла измениться за годы разлуки.