— Нет, все было не так. Тогда он еще не говорил, что Майкл не его сын. Он думал, что сможет понять, простить. Он старался, Лу. Я знаю. Он действительно старался изо всех сил, но потом, когда Майкл родился, он не выдержал и рассказал мне о своих подозрениях. И что бы я ни говорила, он отказывался мне верить.
— Так чего же он теперь хочет? — раздраженно спросила Луиза, вставая с дивана. — Не переживай, милая, я от него отделаюсь. Назвать тебя обманщицей! Каков наглец! — С решительным видом она направилась к лестнице.
— Лу! — окликнула ее Линн. — Не надо. Он заплатил за месяц вперед. Я... я сказала ему, что он может остаться. На это время.
— Боже правый! Но зачем?
— Чтобы последний раз дать ему шанс привыкнуть к Майклу. Посмотри на это с другой стороны. Скажем, почему я взяла Аманду себе? Потому что любила своего брата. Может быть, он тоже сможет полюбить Майкла, поскольку любит меня?
— А он любит тебя?
Линн кивнула.
— Да, я уверена в этом.
— А ты его?
Линн снова кивнула и отвела взгляд, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
— Если он сможет полюбить моих детей, то еще не все потеряно.
— Ну не знаю, девочка моя. — Луиза сокрушенно покачала головой. — Разумеется, ты права: если он любит тебя, то должен любить и твоих детей. Но если он до сих пор не смог полюбить Майкла, где гарантия, что теперь у него это получится? Не нравится мне все это. Совсем не нравится. Ты уверена, что тебе нужен муж, который в душе считает тебя обманщицей?
Линн нежно обняла свою подругу.
— Лу, ты прелесть. Почему ты так уверена, что я не могла сказать Клиффу неправду? Что, если у него действительно совсем другой отец?
Луиза презрительно фыркнула.
— Полно, девочка! Я же тебя знаю. Ты бы не стала возводить напраслину на человека, особенно на того, кого любишь. И ты не ответила на мой вопрос.
Линн задумчиво отошла в сторону, потом проронила:
— Думаю, все просто. Что бы Клифф ни думал обо мне, я твердо знаю, что никогда не смогу побороть свое чувство к нему.
Клиффу достались две комнаты, прежде служившие спальней Тейлора и Энн и детской, плюс ванная и Г-образный балкон, на котором он теперь и стоял, созерцая окрестности. Гроза прекратилась так же внезапно, как началась. Снова светило солнце, ярко-синей лентой извивалась река, сверкала изумрудом живая изгородь, тянулась к небу настурция.
Клифф прошелся по балкону, завернул за угол и, опершись о перила, заглянул в зашторенное окно комнаты, которая прежде была спальней Линн.
Бледно-голубые шторы, тонкие как паутина, колыхались на легком ветру. Клифф не знал, плод ли это его воображения или действительно до него долетал слабый запах ее духов.