Вздохнув, он попытался взять себя в руки. В конце концов, надо примириться с неизбежностью, чтобы жить дальше. Взгляд его скользнул ближе к дому, вот он достиг внутреннего дворика и остановился. Что-то было не так. Шезлонга, который обычно стоял у бассейна, на месте не было. Раздвинув стеклянные двери, Клифф вышел в патио. Сердце его учащенно забилось, когда он вспомнил, как однажды обнаружил пропажу этого самого шезлонга, как нашел его в увитой виноградом беседке.
Нет! Это всего лишь игра воображения.
Он остановился. У него перехватило дыхание. Сердце готово было выскочить из груди.
— Линн? — Он безотчетно сжал ладони в кулаки. Неужели у него галлюцинации?
Или она настоящая?
Настоящая Линн, которая уснула, не дождавшись его возвращения?
Да, это была она. Линн крепко спала, положив голову на согнутый локоть и закинув ногу на ногу. Белая мягкая хлопковая юбка задралась, обнажив нежную кожу бедра. Клифф сделал еще два шага; словно зачарованный наблюдал он, как локон с ее виска, подхваченный ветром, взлетел и опустился на щеку. Казалось, что в ее золотисто-каштановых волосах пляшут огоньки пламени.
Ей не следовало засыпать вот так, под солнцем. С ее светлой кожей она и не заметит, как обгорит. Она позаботилась о том, чтобы шезлонг стоял в тени, но солнце опустилось ниже к горизонту, и теперь тень закрывала лишь ее ноги. Солнечные лучи путались в ее ресницах, и она время от времени щурилась во сне.
Судорожно сглотнув, Клифф, беззвучно, по-кошачьи ступая, приблизился к ней. Присел рядом, осторожно убрал прядь волос у нее с лица и простер ладонь над ее глазами, чтобы защитить от немилосердного солнца. Рука его дрожала. О, как она прекрасна! Прекрасна в своей хрупкости. Почти такая же, как во время их первой встречи.
Но эта ее хрупкость обманчива, поспешил напомнить он себе. Линн — женщина сильная, волевая, порой даже суровая. Он бы никогда не поверил в это, если бы не то упорство, которое она проявляла, не желая признаваться в обмане.
Ее имя готово было слететь у него с языка; его так и подмывало разбудить ее, заглянуть ей в глаза, увидеть, осталась ли в них хоть искорка любви. Но он сдержался и лишь молча взирал на спящее лицо, боясь даже дышать. Веснушки на нежной, почти прозрачной коже; заметно темнее на носу и щеках, они превращались в пятнышки солнечного света на лбу, шее и груди. Он всегда любил их. Солнце золотило кончики ресниц, которые не могли скрыть темных кругов, залегших под глазами.
Подлетела муха и принялась с назойливым гудением описывать круги над лицом спящей Линн. Клифф отогнал ее прочь. Даже с мухой не хотел делить он эти драгоценные мгновения молчаливого созерцания.