Она догнала ее и обернулась. Ребята лежали в прежних позах. Костлявая рука Алика моталась в воздухе. Он всегда махал рукой, когда сочинял стихи.
Галя посмотрела на десятку в своей руке.
– Линда, иди одна обедать. Мне надо, видишь ли… До вечера!
***
– Двухразовое питание укрепляет нервную систему. Нужно только привыкнуть, – сказал Димка.
– Это ты у Хемингуэя прочел? – спросил Юрка.
Алик встал, поднял руки к небу и завыл:
– Каждый молод, молод, молод, в животе чертовский голод… Лично я очень доволен, что мы отказались от обедов. Когда сыт, чувствуешь себя свиньей. Сейчас меня терзает вдохновение. Стихи можно писать только на голодный желудок.
– А музыку? – спросил Димка.
– Тоже.
– Юрка, давай сочинять музыку. Я буду труба, а ты саксофон. Начали!
Димка сложил ладони у рта и вступил трубой. Юрка загудел саксофоном.
Алик стал хлопать в ладоши и приплясывать.
Они уже давно не пытались больше ловить рыбу. Четвертый день они не обедали, под благовидным предлогом отсылая Галку в ресторан. Зато каждый вечер они сидели в кафе. Правда, пили уже не «Ереванский». Черт побери, нужно уметь приносить жертвы! Орел или решка? Обеды или кафе? И вот мы такие счастливые, голодные, трубим, как целый оркестр. Стоит вспомнить тусклые лампочки в коридорах «Барселоны», когда сидишь за полированной стойкой под нарисованными звездами. Стоит вспомнить затертые учебники, когда, лежа на песке, изображаешь джаз.
– Ребята, есть предложение! – воскликнул Алик. – Давайте погрузимся в состояние «зена» – полное слияние с природой.
– Это вместо обеда? – мрачно спросил саксофон.
– Пошли, погрузимся в сон, – устало предложила труба.
Возле палатки они увидели костер. Над костром висел котел. Трещали пузыри. Пахло едой. Рядом стояла, руки в боки, Лолита Торрес.
– Хорошие вы собаки! – с нескрываемым презрением сказала она.
***
– Узнаешь кретина, Димка? – спросил Юрка и показал ногой в сторону моря. По твердому песку у самой воды шел поджарый, точно борзая, парень в голубых плавках. У него был огромный, «сократовский» лоб и срезанный подбородок.
– Да это же тот лабух из Малаховки! – воскликнул Алик. – Помнишь?
– Не помню, – буркнул Димка. – Ты же с ним потом что-то такое… Он к тебе даже заходил.
Проклятый Фрам вместо того, чтобы пройти мимо, остановился и мечтательно уставился на горизонт. Потом обернулся лицом к пляжу и стал разглядывать загорающих. Только здесь его и не хватало!
– Ребята, я пошел за лимонадом, – сказал Димка, но в это время Фрам увидел их и радостно заорал:
– Земляки! – Помчался огромными прыжками. – Хелло, дружище! – завопил он и схватил Димку за руку с таким видом, словно предлагал ему пуститься дальше вместе, как два брата Знаменские на картинке. Димка вырвал руку и отрезвляюще похлопал его по плечу. Фрам повернулся к девушкам.