Любовь убила, чтоб на волю отпустить
И уберечь любимого от боли,
Чтоб страсть и молодость подольше сохранить
И до конца не растерять в земной юдоли.
Мы вместе прожили с тобою безмятежно,
Но становилось страшно мне порой:
За каждый миг, печальный или нежный,
Нередко платою бывает кровь.
Любовь убила, чтоб вернуть ему свободу
И все долги тем самым заплатить,
Но такова уж у мужчин природа -
Он только рад был ноги унести!
Малия Кутура. Множество жизней. Из альбома «Песни улицы», 2078 год
- Вы - Трент?
- Да.
Тот, кого назвали Трентом, был молод, одет несколько старомодно, но со вкусом: серая куртка, черные брюки, белая шелковая рубашка с бриллиантовым отливом. Она впечатляюще поблескивала даже в тусклом свете, падавшем от вывески «L'Express». Но ногах белоснежные, незапятнанно чистые беговые кроссовки. Единственное украшение - рубиновая сережка, одиноко сияющая в мочке левого уха. На висках - в тех местах, где обычно вживлялись каналы передачи информации, называемые инскинами, - гладкая кожа. Ни малейших следов специально проделанных отверстий. Волосы светлые, подстрижены коротко, никаких следов косметики, что указывало либо на ее полное отсутствие, либо на очень умелое с нею обращение. Одним словом, красавчик-блондин. Еще одна деталь: большие солнцезащитные очки, хотя в такой пасмурный день в них вряд ли была необходимость.
Было десять минут седьмого.
Мужчина средних лет скептически сощурился:
- Вы выглядите моложе, чем я ожидал.
Мужчина представился как Джерри Джексон. Разговаривая с ним по телефону, Трент так и не сумел уловить акцент, однако при личной встрече сразу ощутил слабоватый, но вполне отчетливый южный говорок.
- Кто? Я?.. - удивился Трент.
- К тому же вы опоздали, - добавил мужчина.
Несмотря на то что воздух в городе был пропитан озоном - на Нью-Йорк надвигалась гроза, - Джексон заказал столик на веранде. Отсюда открывался прекрасный вид на серо-стальное, помертвевшее, с черными разводами огромных туч небо. Внизу отчетливо просматривалась толпа, заполнившая тротуары.
Трент пожал плечами:
- Всего-то на десять минут...
Он сидел напротив Джексона, поглядывал на небо, пока к их столику не подкатил робот-официант. Не поворачивая головы, молодой человек сделал заказ:
- Кофейник кофе со сливками. Без сахара. Робот некоторое время переваривал услышанное, затем подчеркнуто вежливо произнес:
- Мсье, я очень сожалею, но такого блюда в меню нет.
Голос у металлического официанта был приятно бархатистым - этакий глубокий баритон, присущий оперным певцам, политикам и ньюстанцорам, - вот только тараторил он чересчур быстро.
