Пролог. ГОВОРЯЩИЕ ДЕЛЬФИНЫ
— Дорогой Виктор, ваша аналитика, ваш взгляд на противоборство политических центров изумительны. Но почему вы считаете эту борьбу мнимой? У вас эти два центра как бы сливаются в один...
Профессор Тэд Глейзер из «Рэнд корпорейшн» сидел напротив, положив пухлые, похожие на сэндвичи, руки на листок бумаги, где им, Белосельцевым, минуту назад были начертаны стрелки, круги и овалы, имена политических деятелей, наименования союзов и групп. Мгновенный оттиск борьбы, разрушавшей монолит государства.
— Ведь два эти центра власти, — белый палец с розовым ногтем мягко ударил в бумагу, — находятся в постоянном конфликте, не так ли?
Толстая роговая оправа, прозрачные линзы, голубовато-влажные, в красных прожилках, в липких белых ресничках глаза профессора, как два моллюска в стеклянных колбах, чутко следят, пульсируют, откликаются на его жесты и мимику, поглощают энергию, одеваясь перламутровой слезной пленкой.
— Прошу, поясните, Виктор...
Белосельцев водил пером по листу, прочерчивая стрелы противоборства, круги и эллипсы, помещенные в них имена политических лидеров. Изображенная им социальная машина вращалась, двигала валы и колеса, расходовала запасы энергии. Ее элементы скрипели, искрили, роняли мертвые израсходованные детали, наращивали в своей глубине новые узлы и сцепления.
Один из двух Президентов, — Первый, как нарек его Белосельцев, вел изнурительный бой со Вторым. Первый все еще командовал армией, оставался лидером партии, управлял экономикой, был хозяином разведки. Но угрюмые, таившиеся в недрах государства силы иссякали, дряхлели, подвергались распаду. Давили на легковесного целлулоидного лидера, побуждали действовать. А тот остатками слабой воли, лукавством, слабеющими рычагами власти удерживал их в неподвижности. Вмороженные в монолит государства структуры, как ржавые двутавры, бездействовали. Люди структур, военные, партийцы, разведчики наполнялись ненавистью, тоской, чувствовали свою обреченность.
Второй, лишенный властных структур, не имея ни разведки, ни армии, был окружен молодым, рвущимся к власти сословием, — богачами, дельцами, торговцами, либеральной прессой, профессорами и экспертами — кислотным, кипящим варевом, едко растворявшим в себе остатки омертвелых структур. В этом вареве мерцали идеи, всплывали проекты, планы реформ, присутствовали воля и жар.
― Вот здесь, в этой малой ячейке, соединенной с обоими враждующими центрами, таится разгадка процесса, — Белосельцев коснулся пером эллипса, заключавшего в себе надпись «Золоченая гостиная». — Здесь находится группа советников, обслуживающая одновременно Первого и Второго, управляющая мнимым конфликтом. На публике, на телеэкране оба Президента борются насмерть, но в «Золоченой гостиной», за общим столом, дружно сидят их советники и управляют марионетками.
