Святые заступники

— Дарлинг, — сказала Александра Федоровна царю, — вот уж десять лет вы царствуете, а наследника престола у вас нет.

Последние царь и царица разговаривали между собой по-английски. Хорошо говорить по-русски немецкая принцесса Алиса, названная при принятии православия Александрой, так и не научилась, да и не чувствовала в этом особой надобности. Ну, а по-английски нет местоимения «ты» (только для обращения к богу); отец говорит сыну «вы».

— Мы еще молоды, — вяло возразил царь, теребя по привычке усы.

То, что мы теперь называем подтекстом, в данном случае было: «Ну, а что делать?» Царица именно так и поняла, потому что она горячо воскликнула:

— Будем просить бога, обратимся к святым православным заступникам!

Царь переступил с ноги на ногу. Ему была непонятна такая необычайная приверженность крещенной в православие лютеранки к святыням православной церкви. Недаром он слыхал, что этот злой министр Витте прозвал царицу язычницей православия! Сам-то царь не чувствовал в душе особого религиозного рвения. Однако он не решался вступать в спор с властолюбивой женой. По опыту он знал, что всякое возражение приводит только к неприятности.

— Мы уже служили молебен святителю Николаю, — неохотно сказал он, отводя глаза с подпухшими подглазницами в сторону.

— Надо заслужить милость божью, — наставительно ответила царица и, опустив голову, замолчала, как бы прислушиваясь к внутреннему голосу.

Этот неприятный для царя разговор происходил в голубой гостиной Зимнего дворца летом 1903 года. Царская семья еще не переехала в Царское Село, где царь и царица жили затворниками после январского расстрела 1905 года. Распутин еще не появился во дворце, но царская чета все больше склонялась к мистицизму, к странникам, к шарлатанам-врачам и к врачующим попам. Зачинщицей здесь была Александра Федоровна, страдавшая резко выраженной формой истерии. Только с полгода назад закончилась удивительная история. Алиса считала себя беременной, у нее из месяца в месяц рос живот. Придворные приемы и выезды были прекращены, шел уже девятый месяц, потом пошел десятый, одиннадцатый… Во дворце шептались. Старейший из придворных, министр двора барон Фредерике, которому по старости все прощалось, попросил царя пригласить для осмотра царицы лейб-медика профессора Отта. До сих пор такие осмотры дам из царского рода запрещались этикетом. На этот раз осмотр состоялся, и оказалось, что все — результат самовнушения. Царица немедленно, так сказать, пришла в себя. Живот у нее опал, болезненные ощущения прошли.