Святые заступники (Званцев) - страница 2

Тем более она теперь жаждала и в самом деле «понести» наследника! Дочки ее больше не устраивали.

В безвкусно обставленной комнате в углу стоял голубой рояль под цвет шелковых обоев. Голубой ковер под ногами заглушал шаги. На тумбах из драгоценного дерева с резьбой в стиле барокко стояли голубые фарфоровые вазы, рядом и китайские и датские. Царь хмуро смотрел в окно на Неву, у которой в свою очередь был какой-то хмурый вид: отнюдь не голубая, под цвет гостиной, речная вода, серые тучи, низко опустившиеся над водой…

«Все полковники моей армии, — грустно думал царь, — могут рассчитывать на производство в генералы. И только я один умру полковником, потому что в генералы производит император, а я не могу сам себя произвести!»

Правда, министр двора Фредерикс уверял вчера, что представить к производству может Георгиевская дума, но это сомнительно, да и сам Фредерикс более чем сомнителен. Царь слегка усмехнулся, вспомнив, что на последнем дворцовом балу бедный старик до того умаялся, что, встретив в зале царя, ведущего под руку супругу французского посла, приветливо сказал: «И вас, молодой человек, пригласили ко двору!»

Зато предан. Батюшка говорил, что это самое главное. Вот Витте — тот не заговаривается, а что толку? Несомненный либерал в душе, хотя и прикидывается верноподданным. Так что же все-таки Алекс хочет?..

Царица помолчала и, видимо помолившись в душе, заговорила сама:

— Есть двое святителей церкви, которые из-за козней вашего безбожника Победоносцева до сих пор, к нашему стыду, не канонизированы, — твердо заявила она, — Ваша обязанность — заняться их мощами!

— То есть как заняться мощами? — с недоумением спросил царь.

— Это значит открыть их нетленные мощи и добиться причисления обоих к лику святых! — чуть покраснев от гнева, сказала царица. Ей показалось, что венценосный супруг смеется над ее религиозным порывом. — Вот это будет с вашей стороны заслугой перед престолом всевышнего, и вам воздастся!

— А… кто же эти двое? — несмело спросил царь. Александра встала. Она была довольно высокого роста, по крайней мере для женщины. Рядом с царем она выглядела даже чересчур длинной, поэтому на картинах и снимках всегда позировала сидя. Тогда, в 1903 году, она была в расцвете сил, выпуклые глаза ее блестели истерическим огнем, она говорила высоким голосом, с постоянной уверенностью в своей правоте. Это еще больше подчиняло ее воле слабовольного царя.

— Ужасно! — с гневом воскликнула царица. — Вы не знаете их имен, а народ, простой народ, стоит на коленях у царского престола и молит о прославлении заступников небесных перед престолом господа!