«Мартен»

Так или почти так было все эти пятьдесят лет: вечерами, по средам, члены литературного объединения собираются в одной из комнат редакции, и сразу же начинаются споры, чтения, похвалы и упреки.

Люди разных поколений и профессий дорожат своим союзом, в который их объединяет второе призвание.

Верно пишет наш поэт-металлург Владимир Шахматов:

«Мартен» — живая иллюстрация настоящей творческой дружбы литераторов старшего и младшего поколений.

В 1886 году в Златоусте побывал Д. Н. Мамин-Сибиряк.

Грустное впечатление произвел на него глухой, провинциальный городок, не коснулась которого даже «трактирно-сюртучная цивилизация». Ни одного среднего учебного заведения, ни гимназии, ни прогимназии.

Хирел завод. «Выхода, читатель, при настоящем порядке нет и не может быть», — к такому выводу пришел писатель, пораженный атмосферой затхлой, бездуховной жизни людей в краю, обильном на природные сокровища и на «внешние красоты».

Пройдет еще почти сорок лет. И златоустовская газета «Пролетарская мысль» так определит итоги «развития» литературного движения в этом крае:

С высоты современного знания истории края мы уже не решимся на столь категорическое суждение. Литературные силы были, точнее — таилось в людях стремление к литературному творчеству, но стремление, которому не суждено было принести свои плоды в атмосфере торжествующего деспотизма и нравственной ограниченности.

Великий гравер Иван Бушуев выбрал своим автографом крылатого коня, потому что поклонялся Пегасу — писал стихи. В Златоусте вызревали творческие планы соратника Павла Аносова, писателя и путешественника Егора Ковалевского. Здесь черпал материалы для своих очерков об истории промышленного освоения края «Уральская Калифорния» и «Первые стальные пушки» публицист Петр Падучев. В 1914 году в Златоустовской типографии Федора Селезнева печатались «Волны», единственная на территории теперешней Челябинской области дореволюционная беллетристическая книга — сборник стихов Александра Вазилло.

Юрий Либединский писал в «Воспитании души» о том, что с детства слышал не то сказки, не то были об уральских умельцах, о том, что «паутинные рисунки на лезвиях ножей, на детском топорике, на ковшах» внушали ему почтение к рукам, создавшим их, о том, что слово «Златоуст» стало для него созвучным со словом «искусство».

Однако гравюра на стали составляла единственную художественную славу главного по тем временам города горнозаводского Южного Урала.