Шел к концу 92-й.
Кроме двух предыдущих дел нам с Алексеем удалось недели за три размотать нехитрое заказное убийство одного торгового бизнесмена, и помощника моего утвердили старлейем — так что мы два дня всем Отделом отмечали сначала оное событие, а потом, во второй день, «обмывали» медаль Михалыча, так как Отдел вышел на отличные показатели к концу года.
В общем, радостно обстояло.
Но с другой стороны, вышло мне легкое огорчение — отцу с братом досталось крупное дело на весь, как минимум, январь, так что отдых в Египте пока накрылся.
Хотя он бы и так накрылся, потому что перед самым Новым годом нам с Лешей поручили новое расследование.
Интересное было дельце.
Однако сначала не о нем, так как есть должок: обещано было в двух предыдущих новеллах подробнее рассказать о ментовской системе вообще, а это опять тянет за собой тему — «Кто мы такие и почему?»
Не ответим, разумеется, до конца, но кусочек к уже сказанному добавим.
Помните у Горького: «Человек Запада еще в раннем детстве, только что встав на задние лапы, видит всюду вокруг себя монументальные результаты труда его предков…»
Вот тут сейчас обратим внимание вроде как не на главное: «…только что встав на задние лапы…»
Царская Россия сильно отставала от Запада, и хотя в предвоенные годы темпы развития были высокими, промышленное и научно-техническое отставание можно охарактеризовать одной фразой писателя и высококлассного инженера-путейца Гарина-Михайловского: «Чуть гайка посложнее, и надо уже везти из Германии».
И перспектива у России не была радужной. Научно-технические кадры в процентном отношении к населению в разы уступали западноевропейским странам, а в процессе и после Гражданской войны страну покинуло около 2 миллионов человек, среди них тысячи ученых и инженерно-технических работников; в том числе, среди ушедших офицеров Белой Армии было немало военных строителей, инженеров-оружейников и т. п. Россия потеряла (сюда еще надо добавить просто умерших от голода), таким образом, основной корпус научно-технических и культурных кадров. А культура, кстати сказать, есть духовная пища научной интеллигенции, мозг без нее так же плохо работает, как физически плохо — голодное тело.
«… на задние лапы…» — а вставали ли мы вообще на них?
Наши Петербургский и Московский университеты начали работать только через 600 лет после уже десятка западноевропейских и почти через сто восемьдесят лет после открытия университета здесь на Кальяри — каком-то острове в Средиземном море, а на Корсике и в Сицилии высшее образование стартовало еще раньше. На островах! — подчеркнем, — а на континенте высшее образование и научно-информационный обмен достигли высокого очень уровня уже к XIV веку, и для межнациональных научных контактов использовался общий для всех культурных людей язык — латынь.
