Джалил Мамедгулузаде
Русская девушка
В году тысяча восемьсот девяносто четвертом до рождества Христова путешественник Рейнгартен пришел из России на Кав-каз, чтобы перейти в Иран, а оттуда в Индию, Китай, Японию. Из Японии он должен был отправиться морем в Америку, от-туда в Англию и далее во Францию и Германию, после чего должен был уже с запада вернуться в свой родной город Ригу.
Рейнгартен предполагал проделать это путешествие за четы-ре года, но я хорошо помню, что о возвращении Рейнгартена на родину русские газеты сообщили только шесть лет спустя.
В Нахичевань пришел Рейнгартен весною, в начале апреля. Каким-то образом я оказался в числе доброжелателей и почи-тателей этого господина и даже превзошел их, так как присо-единился к путешественнику, и мы вышли вместе из Нахиче-вани и по кратчайшей дороге достигли Джульфы за пять-шесть часов, где встречали Рейнгартена очень тепло, особенно местные служащие, чиновники.
Пробыв здесь день, Рейнгартен на пароме переправился через Араке на иранскую землю. Среди провожавших был и я. Хорошо помню, как начался сильный ливень, и мой кратковре-менный, но бесподобный друг с рюкзаком за спиной и с палкой в руке пешком двинулся по туманной тебризской дороге. Как мы ни уговаривали его сесть в повозку или на лошадь, но, как и следовало ожидать, он отказался, потому что весь смысл его путешествия и заключался в том, что он шел пешком.
В тот день я остался ночевать у своего старого приятеля и земляка Мешади-Гулам-Гусейна.
Многие годы этот Мешади-ГуламГусейн вел торговлю в. русской Джульфе и занимался коммерческим посредничеством. Доход он имел приличный. Семьи при нем не было, а готовил ему иранец по имени Мешади-Имамали, который помогал ему и в торговле. Мешади-Гулам-Гусейн был уже в летах, и хотя и красил бороду хной, но ему было не менее пятидесяти. Правда, с виду он больше был похож на человека благочестивого и ре-лигиозного, но на самом деле был ценителем земных удоволь-ствий, вместе с тем отличался искренностью и добротой. Так или иначе, наша с ним дружба была многолетняя и крепкая. Несмотря на большую разницу в летах, мы с ним хорошо со-шлись характерами и без конца шутили и смеялись.
Я переночевал у него и наутро собирался вернуться в Нахи-чевань, но Мешади-Гулам-Гусейн не отпустил меня. Я бы не остался, но приятель мой обещал на следующий день отпра-виться в Нахичевань вместе со мной. Это предложение и соб-лазнило меня.
Я провел в Джульфе и этот день, но как провел? До самого вечера Мешади-Гулам-Гусейн смешил меня, и я помню, что но-чью, лежа в постели, я вспоминал разговоры Мешади-Гулам-Гусейна и принимался вновь хохотать. Особенно рассмешил меня один случай, о котором рассказал мне тогда Мешади-Гу-лам-Гусейн. По возвращении в Нахичевань я записал его рас-сказ, но потерял как-то тетрадь и теперь передаю то, что уце-лело в памяти.
