Ну-ну, еще немного… Семнадцать, восемнадцать, хух, де-е-вятнадцать… Нет, на часы смотреть не буду. Я тут торчу уже, наверное, последние десять лет. Двадцать два, двадцать три. Д-двадцать четыре! Потолок у них, гляди-ка, белый какой. Хоть бы трещинка какая была, зараза. Я бы за нее взглядиком зацепилась и пыхтела себе. А так – ни сучка ни задоринки. Что такое, интересно, эта задоринка? Надо в словаре посмотреть. Или у тети Аси спросить. Она наверняка знает. И, кстати, безо всяких задоринок держит себя в ежовых рукавицах – давно уже за шестьдесят стукнуло, а талия – как в юности, осиная. Двадцать, блин, семь! Еще триста ведер, Буратино, и золотой ключик у нас в кармане. Тридцать, все, не могу больше!!!
– Тина, не ленись, продолжай, – Лена, инструктор по фитнесу с непроницаемым, как у агента ФБР, лицом, склоняется надо мной и приподнимает мои дрожащие ноги на чертовом тренажере.
– Ах, – это все, что я в состоянии ответить.
Но потом, собравшись с силами, все-таки продолжаю:
– Я тебя ненавижу, Лена. Ты инквизитор.
– А у меня прабабка санитаркой на фронте была. Так она потом родным рассказывала, что раненых нельзя было жалеть, а то раскиснут, и потом операцию не перенесут под анестезией из стакана спирта, – доверительно делится истоками благородной жестокости инструкторша. И, взмахнув собранными в высокий хвост волосами, уносит свое идеальное тело к следующей жертве.
На часах – восемнадцать ноль девять. Господи, я тут только девять минут, а уже хочется сбежать. С четвертого-то занятия! Похоже, мой третий за последние два года подход к моделированию фигуры, как и прежде, грозит провалом. Я здесь уже, можно сказать, старожил, и мне, наверное, положена скидка от клуба. Как самому верному члену.
Собрав остатки жалкой воли, плетусь к следующему тренажеру и начинаю истязать себя при помощи очередного инструмента пыток. Интересно, что заставляет людей выбирать профессию инструктора по фитнесу? Неземная любовь к спорту? Стремление сделать всех стройными и гибкими? Каждый день – одно и то же, никакого разнообразия, всплесков эмоций, напряжения мысли, в конце концов. То ли дело – моя любимая работа! Сплошное первое, второе и третье. Я тружусь на почетной должности завотделом писем в популярном еженедельнике «Мой город». Если вы хотя бы представите, о чем в нашу редакцию пишут граждане (особенно когда коммунальные службы отключают воду или не торопятся убирать снежные завалы), то вы мне сразу поверите. Особенно насчет всплесков эмоций.
