Фургон, с парой впряженных в него быков, медленно катился по пыльной дороге, перекатываясь на ухабах. Зачарованные колеса подпружинивали, смягчая скачки, но не очень хорошие чары полностью погасить их были не способны. Либо маг, накладывающий их, оказался не сильно знающий, либо денег у актеров на хорошего не хватило. Зато на чары против летающей живности актеры не поскупились.
Впрочем, такие мелочи Ленайру не интересовали совершенно. Разложив на крыше фургона матрас, она устроилась там поудобнее, свесив одну ногу с края, и яростно терзала струны музыкального инструмента, напоминающего нечто среднее между гитарой и гуслями – бандорой. Возничий страдальчески морщился, но попросить высокородную госпожу прекратить мучить инструмент и их всех не осмелился. И не потому, что боялся. Просто поглядывал на сына, который с гиканьем носился вокруг на аршане госпожи с непередаваемым выражением счастья на лице. Стоили ли его уши этого восторга сына? Наверное, все же да… Принесла же нелегкая…
Путников бродячий цирк встретил случайно и сначала они даже не поняли, кто перед ними, хотя и ясно, что люди далеко не бедные – аршаны не всем по карману и путешествуют на них только очень состоятельные люди, а потому даже простая неброская одежда путешественников не ввела в заблуждение главного в цирке. Архим повидал многое в своей жизни и умел различать такие детали. Потому сразу понял, что главная у путников не та старшая девушка в женском походном платье, а девчонка в неброской мужской одежде, у которой на поясе висело непонятное холодное оружие, видеть которого Архиму еще не доводилось.
Девчонка уравняла скорость аршана с повозкой, прищурилась от солнца и вскинула ко лбу ладонь.
—Эй, хозяева! Позволите нам присоединиться? Уже второй день скачем, отдохнуть бы от седла.
Спутник госпожи выразительно скривился, давая всем понять, что он думает о таком вопросе, но возражать не стал. Зато вторая девушка явно обрадовалась. Несмотря на весь комфорт путешествия на аршане, вымотана она была основательно. Судя по всему, из-за нее госпожа и попросилась к ним, сама она уставшей не выглядела совершенно. Заметив полные восторга глаза мальчишки лет одиннадцати, наблюдавшего из окна фургона за ее средством передвижения, госпожа неожиданно подмигнула ему.
—Хочешь прокатиться?
—Ага! — вопль ребенка вырвался раньше, чем глава циркачей успел что-либо сказать.
Архим тяжко вздохнул. Он, конечно, и так не собирался отказывать попутчикам, но сейчас не смог бы, даже если бы захотел.
—Госпожа, вы уверены? Доверять такое…
