Может быть — завтра

Война между Англией и САСШ, призрак, которой появился на горизонте раньше, чем высохли чернила Версальского договора, разразилась снова и опять, конечно, «против всеобщего желания» Вспыхнула так же неожиданно, от ничтожного повода, но разгораться начала такими неслыханными темпами, которые внушали ужас даже самым отчаянным милитаристам, искренне жаждавшим истребления всех врагов.

Уже с первых дней войны все видели, что борьба не ограничится только Америкой и Англией.

Экономические интересы капиталистического мира слишком тесно переплелись, чтобы в борьбу, вспыхнувшую между двумя гигантами, не тянулись другие державы. Коварный § 17 устава Лиги наций, обязывавший участников Лиги выступать против нарушителя мира, можно было толковать как угодно, а наступление американского капитала на рынки Европы уже давно било по интересам не только одной Англии.

В ответ на потопление своих судов американскими аэромаринами, блокировавшими английские берега, Франция первая объявила мобилизацию для защиты «свободы морей»… Другие государства так же спешно готовились, чтобы не упустить момента и вовремя выгоднее бросить меч на весы истории при наступающей дележке мира….

И, зная неизбежность войны, готовясь к ней, правительства Европы все-таки боялись сказать последнее решительное слово. Конечно, одной из важнейших причин этой нерешительности была боязнь собственного народа, боязнь масс, которые надо было вооружить, прежде чем бросить в бойню… На взрыв патриотизма, подобного июльским дням четырнадцатого года, теперь рассчитывать не приходилось. Пролетарии не забыли уроков мировой войны, проведенной на их плечах. Теперь уже трудно было науськать друг на друга людей в одинаково засаленных блузах только из-за того, что они произносили одинаково им понятное слово «голод» на разных языках.

Пролетарии всех стран понимали, что драться друг с другом им не из-за чего. Тем более, что там, позади, стоял Советский Союз, не вступивший в войну и не желавший участвовать в этой бойне.

И рабочие Запада понимали это. Понимали, почему русские рабочие имеют право оставаться за мирным трудом, когда они должны умирать во имя далеких им интересов.

Никогда мобилизации не проходили так неспокойно…

Целые полки призванных в казармы бросали оружие и выходили на улицы с лозунгами:

«Мы не хотим умирать».

«Нас не интересуют цели войны».

«Дайте нам возможность мирно работать, как рабочие России».

А в Тулоне, этом традиционном городе волнений, моряки и рабочие вышли на улицу с откровенными возгласами: «Да здравствует Французская социалистическая республика».