Четвертый эшелон

Эдуард Анатольевич Хруцкий

Четвертый эшелон. 1945

Повесть

Составившие роман хронику повести объединены одним героем и рассказывают о работе московской милиции в годы Великой Отечественной войны (Комендантский час", "Тревожный август" и "Четвертый эшелон" удостоены республиканской премии имени Николая Кузнецова и премии на всесоюзном конкурсе МВД СССР и Союза писателей СССР "На лучшее произведение о советской милиции".

МОСКВА. 10-15 января

-------------------

ДАНИЛОВ

Ветер разогнал облака, лопнувшие словно мыльная пена, и тогда показалось солнце, круглое и нестерпимо яркое. Пронзительно засиял снег на крышах, а окна домов стали багрово-красными, как при пожаре. Казалось, что горит вся улица сразу.

Данилов открыл форточку, и мороз клубами пара ворвался в комнату. Тонко и легко зазвенели шары на елке, резче запахло хвоей. На старом градуснике за окном ртутный столбик застыл между цифрами "девятнадцать" и "двадцать".

Январь начался круто. Почти бесснежный, солнечный и яркий, он принес в Москву мороз и безветрие. Иван Александрович подождал еще несколько минут и захлопнул форточку. Все, теперь елка будет пахнуть хвоей несколько часов, и этот запах, пробиваясь сквозь тяжелый дым папирос, напомнит ему сегодня о детстве и тихих радостях.

Теперь надо поставить на столик, рядом с креслом, пепельницу, положить папиросы, сесть поудобнее и взять книгу.

Пять дней назад его вызвал начальник МУРа. Идя по коридору и готовясь к предстоящему разговору, Иван Александрович перебирал в уме все возможные упущения своего отдела и мысленно выстраивал схему беседы, проговаривал всю ее за себя и за начальника.

Он рассеянно здоровался с сотрудниками других отделов, но мысленно уже вошел в знакомый кабинет и сел около стола в жесткое кресло, "на свое место", как шутили его ребята.

Бессменный секретарь начальника Паша Осетров встал, увидев входящего в приемную Данилова. Его новенькие погоны даже в тусклом свете лампы отливали портсигарным серебром.

- Прошу вас, товарищ подполковник, товарищ полковник ждет.

С той поры как в милиции ввели погоны и персональные звания, Осетров ко всем обращался только сугубо официально.

На столе начальника горела большая керосиновая лампа под зеленым абажуром, и от этого в кабинете было по-прежнему уютно.

- Разрешите?

- Заходи, Данилов, садись. - Начальник достал из ящика стола тоненькую папку. - Стало быть, так. - Он хлопнул ладонью по картонному переплету. Знаешь, что это такое?

- Нет.

- Это точно, не знаешь. Пока. Здесь, Иван, все про тебя написано.

- Это кто же постарался?