Пумпа! Так звали эту девочку папа, мама и все знакомые. Девочка была толстая, белая, игрушками не очень любила играть, зато как встретит больного жука или улитку с раздавленным домом, сейчас отдаст им свою котлетку, манной кашей перед носом покапает и конфетку откусит в прибавку.
Добрая была девочка!
У Пумпы в саду лежал серый камень, обвитый плющом. Под ним жила многоножка-сколопендра, а к ней в гости прилетал жук-носорог.
Сам будто сделан из лучшего шоколада, на носу рог, назад загнут и крепкий-прекрепкий.
Этого жука Пумпа спасла от смерти. Соседний мальчик накрыл его стаканом, а сам убежал за эфиром. Пумпа стакан отвернула, а жука подержала на ладошке, пока он, сделав зум-зум, не улетел.
Под вечер жук-носорог вызвал на совет сколопендру и лягушку-тетеньку из бассейна.
Лягушка-тетенька, чувствуя ночью себя в безопасности от мальчишек, хлопала лапой озорных головастиков, убеждая их, чтобы ложились спать в тину.
— Тетенька! — позвал ее жук-носорог.
Тетенька отпустила лапку, и головастики немедленно заегозили в воде.
— Сегодня девочка Пумпа спасла меня от эфировой смерти, и за это я ей хочу показать, как мы веселимся в бассейне. Я скажу над девочкой заговор, она станет крошкой и обтанцует себе все ножки на нашем балу.
Но вот беда: девочка родилась бескрылой, и ей надо два крылышка, чтобы она не была между нас неприличной.
— Перепонки на лапках, я полагаю, красивей…
— Я не спорю, — шаркнул вежливо жук-носорог, — но для Пумпы годятся и крылья. А вот не знаете ль, где их достать? Вы давно тут живете, а я ведь залетный.
— Ка-ак вырастет, та-ак и растопчет и вас и нас! — сердито квакнула зеленая тетенька.
Зато божья коровка, которую никто не спрашивал, пропищала:
— Ах, крылья, непременно крылья.
— Помогать надо делом, с пустяками не лезьте, — оборвал сухо жук-носорог.
Божья коровка хотела обидеться, но вспомнила, что она считается кроткой, и сдержалась.
— Однако смеркается… — забеспокоился жук, — скоро девочка ляжет спать, помогите нам, милая тетенька!
— Пару крыльев ты можешь достать тут поблизости из пчелиного склада.
И тетенька, указав лапкой, повернулась с вопросом к сколопендре:
— Какая это девочка? Правда, добрая?
— Я так устала кусаться и ползать, — сказала грустная сколопендра, — что мне трудно судить о чьей бы то ни было доброте, но когда Пумпа меня встречает, она не берет в руки камня и не орет во все горло: фу, гадость!
— Значит, я покажусь ей совершенной красавицей, ведь я же куда лучше вас! — и зеленая тетенька, расправив свои перепонки на лапках, затрещала божьей коровке: — П-р-р-ри-води ее… п-р-р-ри-води ее…
