Анатолий Гелескул. О Марии Петровых
У поэтов, в отличие от стихотворцев, есть одна родовая черта — почти пугающая предсказательность. Русской поэзии знакомо это печальное свойство. Совсем еще мальчик пишет: «Нет, я не Байрон, я другой», — немногими словами исчерпав свою недолгую, навеки неоплаканную судьбу, и биографам к этому нечего добавить, кроме загадок и догадок.
Поэт — не сочинитель стихов. Вообще, поэзию трудно назвать искусством; скорее это какая-то неощутимая радиация, которая пронизывает все человеческое жизнестроительство, присутствует в нем или покидает его. И если это искусство, то самое странное, у которого нет профессиональных секретов, инструментов, нет тайного языка, до конца понятного лишь профессионалам. Язык поэзии, он же инструмент, дается каждому с молоком матери — бери и играй. Техника? Ребенок не возьмет в руки виолончель, а стихи сочиняет с ходу и порой чудесные. Потом забывает, переходя к иным играм; кое-кто, самые памятливые или тщеславные, становятся стихотворцами, и лишь очень и очень немногие — поэтами. А поэт может и не писать стихами и даже не подозревать, как они выглядят, — свидетельством тому народные песни. Кстати, Лев Толстой в «Исповеди» именует себя не писателем, не романистом, а поэтом. Очевидно, назначение поэта — несколько иное, чем принято думать. Если все мы и впрямь наделены свободой воли, то те немногие, кого называем поэтами, не просто свидетельствуют об этой нелегкой свободе, но воплощают ее, становясь ее героями и мучениками. Они не пасуют перед судьбой, а выбирают ее и за верность выбору, как и за измену ему, платят полной мерой — жизнью. Может быть потому их ранние предчувствия кажутся ясновидением.
На рубеже 30-х Мария Петровых, совсем еще молодая — ей двадцать с небольшим — пишет, словно подводя черту, не вступая в жизнь, а прощально оглядываясь на нее:
Жизнь моя, где же наша дорога?
Ты не из тех, что идут наизусть.
Знаешь, затворница, недотрога,
Есть ведь такое, чем я горжусь.
Да, я горжусь, что могла ни на волос
Не покривить ни единой строкой,
Не напрягала глухой мой голос,
Не вымогала судьбы другой.
Мария Сергеевна Петровых родилась весной 1908 года в Норском посаде под Ярославлем. И там же, в посаде, шести лет, сочинила свое первое стихотворение. Десятилетия спустя она вспоминала: «Я восприняла это как чудо, и с тех пор все началось, и мне кажется, мое отношение к возникновению стихов с тех пор не изменилось». У кого из детей не бывает первого (и часто единственного) стихотворения? Но для Марии Петровых оно стало вторым рождением, определившим ее судьбу и необычность этой судьбы.
