Книга «Исповедь бывшего хунвэйбина» попала ко мне случайно, я не знал о ее существовании и, естественно, не стремился найти и прочитать. Мне привез ее знакомый китаец, который сказал: «Прочитай внимательно». Меня она заинтересовала сразу: ведь я в те годы, о которых идет речь, находился на советско-китайской границе, вольно или невольно отслеживал все события «культурной революции», знаю о ней немало, часто из первых рук, знаю то, о чем у нас не писали. А это облегчит чтение, и если вздумаю перевести на русский язык, то и работу над письменным переводом. Долго раздумывать не пришлось. Уже по прочтении нескольких глав я твердо решил, что эта книга стоит того, чтобы о ней узнал наш читатель. Я вспомнил о книге Джона Рида «10 дней, которые потрясли мир». Из нее люди много узнали того, о чем не писала печать, не говорили политики, либо говорили, но не во всеуслышание. А «культурная революция» не 10 дней, а 10 лет потрясала Китай и весь мир, о ней знали и говорили во всех уголках планеты, о ней много написано. Но все это ушло в прошлое, политическую литературу уже почти не читают, да и подавалось все это людьми, наблюдавшими за событиями как бы со стороны, даже если они и работали в то время в Китае. Практически они не имели прямого общения с простыми китайцами, а кому это и удавалось, то такой китаец прежде всего думал о сохранении своей жизни и не очень-то раскрывался, не говорил всю правду о своих ощущениях, своих думах, потому что в то время это могло стоить жизни, даже если перед ним был друг. Они твердили официальные точки зрения, лозунги, не признаваясь в истинных своих чувствах и мыслях. Да, был энтузиазм, был всеобщий порыв, но не у всех и не всегда, люди прежде всего думали о своем будущем, их обременяли семьи, им надо было их кормить, растить и учить детей, и далеко не всякий из взрослых, очертя голову, бросался в бой. Многих подвигал на это общий энтузиазм, а точнее, он просто не мог уйти от того, что делалось вокруг. Многие подлаживались, делали вид, что очень рады «культурной революции», а сами думали о том, чтобы она быстрее закончилась.
Так вот главная, на мой взгляд, ценность книги китайского писателя Лян Сяошэна состоит в том, что он постарался воспроизвести все то, что он видел своими глазами, что слышал, что прочувствовал и в чем участвовал, не политиканствуя, не пытаясь угадать чьи-то мнения на этот счет, не приукрашивая и не драматизируя события. Он раскрывает целый ряд черт характера китайцев, особенности быта, нравов, обычаев, норм жизни, и то, как «культурная революция» прошлась по всему этому с огнем и мечом. Он хорошо показал, что в результате всех движений, которые проводились в Китае после установления КНР и до начала «культурной революции», воспитательных мероприятий, вовлечения всего населения в кипучую общественную работу, люди стали говорить штампами, лозунгами, изречениями, цитатами из произведений Мао и щеголять этим друг перед другом. Это стало поветрием. А с началом «культурной революции» в языке стали превалировать жесткие, хлесткие выражения. Поэтому пусть читатель не обвиняет писателя в казенном языке, он лишь передает то, что было.
