Я не знаю, как в других городах, но в Одессе эта должность называлась — перебежчик. В приказе о моем назначении директор кино Ангельчик так и написал: «Зачислить в кинотеатр имени Максима Горького на должность перебежчика.»
Трудовую книжку мне выдадут лет через пять. Кстати, первая запись там тоже будет довольно смешная: «Оформлен на судоремонтный завод имени Марти в качестве п. кочегара.»
Мама моя очень огорчилась, прочитав это.
— Халамидники. — Сказала она. — Будут платить только полставки.
— Ты так думаешь?
— Это они так думают. Иначе зачем бы написали букву «п»? Полкочегара — полставки.
— Может быть «п» — это помощник?
— Скажешь тоже. Помощник? Что он министр иностранных дел, твой кочегар? Я бы тебе сказала, что означает эта буква «п», но ты еще маленький. Миша, — обратилась она к своему брату, у которого до глубокой старости оставалась на лице печать первого хулигана двора на Молдаванке, — Миша, ты понял на что я намекаю.
— Я тебя фонимаю. — Выставил вперед ладонь дядя. — Извини, я при дамах эту самую букву «п» не выговариваю.
Я забежал вперед. С кочегаром вопрос возникнет после. А пока, по дикции моего дяди, меня приняли на работу феребежчиком.
В кинотеатре имени Горького было два зала. Слева от экранов на красных холстах писалось «Кино — есть величайшее средство массовой агитации.» Это сказал великий вождь во времена Чарли Чаплина, походку которого он перенял для документального кино. Второй вождь занял правые стенки от экранов: «Из всех искусств важнейшим для нас является кино!» Для того, чтобы ясно было для кого это — для нас, под потолком была еще одна надпись: «Пролетарии всех стран соединяйтесь!»
С кино у меня связано очень много забавного. Потом, через год после полкочегара я пойду работать кочегаром пятого разряда на Одесскую киностудию. Выросту за год ровно в десять раз от 0,5 до 5. Впрочем, это будет продолжаться всего один месяц. Через месяц меня уволят «в связи с окончанием отопительного сезона». Опять таки смешно. Во дворе будет только октябрь, а в моей книжке так и напишут — в связи с окончанием. Мою трудовую следовало бы назвать юмористической книжкой. Там дальше появится еще такое, что кажется, будто кругом заведующими отделов кадров работали Михаилы Жванецкие. Сколько раз меня выгоняли из газет по собственному желанию. И все из гуманных соображений. Напечатал стихи нежелательного поэта — подавайте заявление об уходе. Пропустил в номере, вместо «генеральный секретарь» — гениальный. Все, за одну букву — пошел вон по своему желанию. Издевается еще. А тут, вот такая формулировка — в связи с окончанием отопительного сезона. Тоже по доброте начальства. Сезон-то только начинался.
