Нэлле налила чай в старую эмалированную кружку, взяла осторожно, стараясь не обжечь пальцы, вышла на крыльцо. Закуталась поплотнее в теплую шаль — свежо еще, хоть и солнце припекает. Весна выдалась ранняя, бойкая, звенящая дружной песнью капели. Снег на прогалинах давно растаял, и лишь глубоко в лесу, среди старых еловых иголок еще затаились потемневшие островки. А Ситка, и без того полноводная, разлилась-раскинулась аж до самой ивовой рощи.
Подошла кошка и начала тереться о ноги.
— Завтра Ионыч приедет, — сказала ей Нэлле, — мы у него крупы купим и спичек, и еще платье новое надо, а то совсем износилось. И кофе.
— Муррр, — согласилась кошка.
— Мы с тобой столько носков за зиму навязали, что теперь можем слегка шикануть.
Нэлле уселась на порожек, глядя в небо, улыбаясь. Вот и еще одна зима прошла. Этого первого весеннего приезда Ионыча она ждала как праздника, долго решала, что выменяет у него за свое рукоделие, что необходимо сейчас, а что потом, ближе к осени. Например, свечи кончились, но с ними до осени повременить можно, дни сейчас длинные, летом и так все можно успеть. А вот кофе Нэлле любила, и всегда по весне, если дела шли хорошо, покупала баночку — только растворимый, обязательно… но может быть дело тут даже не в кофе, а в чем-то еще. И обязательно газет, пусть и старых, читанных, побывавших в чьих-то руках. Старых — даже лучше.
Старик Ионыч появлялся в середине апреля и потом каждую неделю до конца октября, всегда в субботу утром, на большой моторной лодке. Он возил всякую всячину из Гроховца для дачников, выше по течению на пол ста верст, ну и к ней заглядывал. Нэлле ему радовалась. Места здесь глухие, дорог нет, болота, кроме как по реке до ее маленького домика никак не добраться.
Сегодня пятница, она отметила в календарике, значит завтра.
Но завтра лодки не было.
Нэлле все ждала, до самого вечера не отходила от реки, беспокоилась, а вечером решила, что наверно сбилась, перепутала… она всегда отмечала прожитые дни аккуратно, но мало ли? За долгую зиму — немудрено. Наверно, сегодня и не суббота. Может быть завтра?
Но и на другой день Ионыч не приплыл тоже. Нэлле доила коз, чистила курятник, прибралась в доме, штопала еще раз старое платье… только дела шли кое-как и все валилось из рук. То и дело она бегала к реке, посмотреть — не покажется ли лодка. Прислушивалась.
Лодки не было.
— А вдруг он уже был, — говорила она, насыпая курам зерно, — меня на берегу не увидел и проплыл мимо?
Куры косились на нее круглым глазом.
Нет, Ионыч бы зашел, обязательно зашел, и даже, не застав ее дома, оставил бы записку. Так уже было. Что-то случилось? Он всегда так точен…