Вераэль.
Я медленно подкрался к своей кровати. Рука, державшая меч, чуть дрогнула — девица явно была живой! Я тер второй рукой свои глаза, но ничего не менялось.
Девушка, лежала на моей кровати, прикрытая одеялом, улыбка порхала на ее лице. Она была прекрасна! А как симпатично выглядывали клычки, из-под ее пухленьких розовых губ!
Я вздохнул. Девушка резко приняла вертикальное положение. Одеяло соскользнуло с нее, и я смог оценить восхитительную фигуру. В руке у девушки появился кинжал, причем нацелен он был явно на меня.
— Ты куда меня вытянул, сволочь похотливая, — девушка попыталась прикрыться одеялом, одновременно угрожая мне кинжалом. Это ей удавалось с трудом. Одеяло постоянно сползало, раскрывая фигуру во всей красе.
Я попытался отступить, от этой, явно не уравновешенной особы, но оказалось, что это все было только началом: на мою бедную голову посыпались мои же вещи, начиная с кубка, около кровати и заканчивая картинами на стенах. Все это сопровождалось таким количеством эпитетов, что мои уши сами по себе попытались убежать отсюда.
— Негодяй! Подонок! — в меня полетел ночной горшок, хорошо, что пустой, — да я тебя... а на него надеялась, а он... — из глаз девицы хлынули слезы, и она осела в кровать.
Тут с громким хлопаньем, распахнулась дверь в мою комнату, и Дариэль, ворвавшийся с обнаженными мечами, явно для защиты моей чести и всего остального, замер пораженный. Действительно, картина была еще та: я, в одних нижних штанах, с мечом в руке, стою с понурым видом в собственной комнате, а в моей кровати сидит, чуть одетая, и еле прикрытая одеялом девушка, зажимая глаза руками, и плача во все горло. Ладно бы это, так у девушки -клыки выглядывают! И в комнате все разбито, как будто ураган пронесся.
Первым сориентировался Йохан, тоже невесть как оказавшийся тут:
— Уходим, ребята, — они сами разберутся. Он вытянул за рукав из комнаты остолбеневшего коменданта моего замка и закрыл за всеми дверь. Мы опять остались вдвоем.
Я осторожно подошел к кровати и присел на краешек.
— Кто ты? — похоже, с вопросом я поторопился. Девушка перестала поливать слезами мою кровать, и подняла глаза на меня:
— Он еще спрашивает! Да я тебя! — в меня полетела подушка. Спасла меня только врожденная скорость. Я еле уклонился и отскочил с кровати назад.
— Но-но, — пожурил я вампирессу, — это между прочим, подушка гномьей работы, мне ее на новоселье подарили, а ты ее на пол кидаешь!
— Новоселье! — девушка швырнула в меня... не знаю что, я увернулся, — да ты, гад, меня из дому вытянул, в чем мать родила! Да я тебя! — в меня опять что-то полетело. Я благоразумно решил промолчать. Может она хоть после своей речи угомониться? Но, похоже, я надеялся на это зря.
