Уже давно прошла ядерная зима. Давным-давно закончились жуткие времена, когда целые страны и континенты умирали от голода, холода, радиации и смертельных микробов. От миллиардов населения на Земле остались миллионы. Миллионы людей, сохранившие территории, которые смогли удержать. Те, кто смогли выжить на незаражённых землях и уберегли остатки Знаний и технологий.
Досталось и Земле Русской. Ой, досталось. Да только велика она — Россия. И народ русский холодами не запугать. Выжили люди. А как стала Зима отступать, так и выяснилось, что образовались на ней к тому времени княжества да боярства. И возглавили их те, кто получил в Новом Мире удивительные способности к магии. Ныне некоторые Рода уже исчисляют в десятом, а то и одиннадцатом поколении. Правда и то, что нынче первенец у молодой мамаши может родиться лет в шестнадцать. Свадьбы-то с пятнадцати лет разрешены. Тому указу первого Императора Земли Русской скоро шестьдесят годков исполнится. Одной из первых задач было тогда — как население на Руси поднять. За третьего ребёнка государство стало матерям столько платить, что мамашки уже могли и не работать, а уж кто пятерых взялся поднимать, так там и отец мог с работы увольняться. На безбедную жизнь пособия на детей хватало.
За последние пятьдесят лет, как страну страной объявили и Императора выбрали, втрое население выросло. Выстояла Россия, окрепла, людьми богаче стала. Казалось бы — живи да радуйся. Только вот беда, как закончилась борьба за выживание, стали князья и бояре по сторонам поглядывать, да хозяйства свои приращивать. На прямое лихоимство нечасто шли, а вот исподволь, да под шумок, редко какой Род себе куски у более слабых соседей не оттяпывал.
— Тихо, Степаша, тихо. Рано нам ещё помирать. Выжить нам надо. Выжить, и так врагам отомстить, чтобы те из них, кто ещё не умер, по ночам от страха под себя писались. Чтобы они жить боялись. А этих я сейчас всех убью. Дадим им только у церкви собраться, там их дедовым заклятьем и приговорим.
Степашка уже ничего не отвечал. Он сжался в комок и тихо, еле слышно скулил на одной ноте, не реагируя ни на голос, ни на успокаивающие поглаживания его непослушной шевелюры. А село между тем разгоралось. По дворам ещё бегали факельщики, но крайние дома уже дружно подхватились и полыхали вовсю, раздуваемые сильным ветром. От усадьбы остались только воронка, обломки фундамента, да головёшки, на месте подсобных построек. Чем-то серьёзным по ней приложили. Или внутри накопитель взорвался. Это от него такие ямищи остаются.
