Моё шустрое рыжее счастье

POV Тай.

Утро понедельника началось буднично, то есть без каких-либо предзнаменований грандиозных перемен в моей довольно серой жизни. Я позавтракал, послушал очередные нотации деда и смешки кузенов, обещавших мне на вечерней тренировке всыпать, получил поцелуй мамы. В большом зеркале, что висело в огромном холле нашего особняка, я посмотрел на своё отражение и вздохнул. Кто-то переживает, что природа не наградила его прекрасной внешностью, а кто-то, вроде меня, и рад бы быть серым да незаметным, но… Да, может быть, это я странный, потому что мне не нравятся мои густые рыже-золотистые волосы, светлая идеальная кожа, тонкие аристократические черты лица, бирюзовые глаза, обрамлённые пушистыми ресницами и слегка пухлые губы. Ах, да! Ещё маленькая родинка у краешка нижней губы, прямо как изюминка на торте. Кто не родился в моей семье, меня не поймёт. Вокруг одни амбалы с непримечательной, но ужасно мужественной внешностью, а тут я — цветочек, блин. Я ещё раз бросил на своё отражение сердитый взгляд, поправил тёмную бандану, заправил тугую косу за воротник объёмистой кофты, натянул поглубже капюшон и отправился в университет. Пилот семейного флаера приземлился на лужайке, неподалёку от ворот моего родного учебного заведения, высадил меня и улетел домой. Нет, он мог, конечно, приземлиться у самого крыльца, как делали многие, но мне такой выпендрёж не нравился. Хватит и того, что на дверце самого флаера нарисован герб семьи, зачем ещё больше привлекать чужое внимание? Мне оно совершенно не нужно. Я вообще это самое внимание не люблю. Причём, с раннего детства.

Моя семья почти легенда в нашей стране, ибо её представители являются лучшими телохранителями, благодаря определённому набору культивируемых евгениками способностей. Дело в том, что лет двести назад наука совершила грандиозный скачок в области генетики, открыв ген, отвечающий за развитие сверхспособностей. Теперь в мире постоянно рождается очень много псионов. И чем их больше в определённом роду, тем более высокое место он занимает в обществе. На данный момент таких родов в нашей стране ровно двенадцать. Их ещё называют «Золотой дюжиной». И мой род в неё также входит. Есть ещё сотня родов с меньшим потенциалом, но каждый из них лелеет мечту когда-нибудь попасть в высший эшелон. Я никогда не хотел быть телохранителем, но меня, как говорится, никто не спрашивал. Правда, мой многоуважаемый дед всегда ругался с мамой по поводу моей профнепригодности. Она, конечно же, защищала меня, говоря, что и такой как я вполне может пригодиться семье, а дед возражал, что разве в виде разменной монеты для того, чтобы взять в семью выгодную невесту. Они говорили на такую щекотливую тему обычно в кабинете, но для меня разве это когда-нибудь было проблемой? Я всегда проникал туда, куда мне хотелось, оставаясь незамеченным.