"...Связываются эти надежды главным образом с оживлением мировой банковской системы, в восстановление которой вкладываются огромные средства.
...Именно сейчас, в условиях усиливающейся стагнации и глобального переизбытка..."
Басовито уверенный мужской голос, набатом звучавший в голове, вдруг смолк и в следующее мгновение сменился до боли привычным Зинкиным воплем:
- Вставай, синь рваная, на работу проспишь.- Далее шел набор матерных оборотов, которыми спутница жизни слесаря местного ЖЭКа, Сергея Ивановича Круглова, владела в совершенстве и мастерски применяла практически во всех жизненных ситуациях.
Сергей медленно приоткрыл набухшие веки и едва не охнул от рванувшей висок боли.
Больной попытался перевернуться на другой бок, чтобы хоть как-то уменьшить муки утреннего бытия. Увы, попытка сбежать от реальности не удалась. Помешал этому твердый предмет, упершийся в мокрый от испарины лоб.
Круглов моргнул, сгоняя с глаз мутную пелену, медленно потянул руку к лицу, ощупывая зловредную помеху.
И, с некоторым удивлением, обнаружил, что лицо его, вернее вся его левая щека, плотно впечаталось в ребристую подошву кирзового сапога. В том, что сапог собственность самого Сергея, никаких сомнений не было, поскольку...
Сообразить, что послужило основанием этой уверенности, Сергей не успел.
Остатки сна вышибла хлынувшая на голову ледяная вода.
- Так тебя, растак и этак, - рявкнул Круглов, вскакивая с продранного матраса.
Стоит отметить, что ругаться Круглов умел ничуть не хуже сожительницы.
Дело это знал до тонкостей, и мог порой изъясняться на жгучей смеси предлогов и матерных оборотов практически без вкрапления прочих слов великого и могучего.
-Какого хре?. .. - но вид закопчённого до последнего предела донышка латунного чайника, который находился в опасной близости от носа похмельного пролетария, прервал готовые сорваться слова.
Немаловажным фактором внезапной сдержанности стал тот факт, что ручку пятилитрового монстра держала здоровая Зинкина ладонь, сравнимая размерами с крупным столовским половником.
- Семь! Семь уже, говорю! - Зинкин голос вновь ушел в визг. - Выгонят нахрен! Чего делать будешь? Я тебя, дармореда, кормить не стану. Хватит и того, что на моей жилплощади живешь. Так и знай, паразит.
Пропустив риторический вопрос мимо ушей, Круглов всмотрелся в стрелку часов-ходиков, висящих на потертом плюшевом коврике.
"Ё-мое, и правда". - Сергей бросил попытки стереть с растянутого джемпера воду и попытался определиться во времени и пространстве.