Oбещанная демoну. Огненная академия

По мостовой прогрохотали колеса кареты, остановившейся перед нашим особняком. Солнце уже садилось за горы, на улицах скапливался сумрак. Кто мог приехать в гости в такой неурочный час?

Я обеспокоенно выглянула в окно и прислушалась, а затем с облегчением выдохнула. Родители. Это всего лишь они.

Я вернулась за стол и продолжила читать книгу, но взгляд постоянно сбивался со строчек. Прочитанные абзацы тут же забывались.

Повод для тревоги у меня был серьезный. Рано утром, когда отец с матерью выходили из дома, в их разговоре отчетливо прозвучало слово «свадьба». Всего месяц назад мой возлюбленный, Джейс Халвит, и правда приезжал просить моей руки, но отец ему отказал.

Как же, его род слишком беден. Хуже того, Джейс еще даже не стал магом — впереди у него шесть лет учебы в академии магии. Разве такое подходит дочери благородного семейства Антилис?

Меня, разумеется, при этом никто не спросил. Где это слыхано, чтобы девушки могли сами выбирать свою судьбу или женихов? По крайней мере такие, как я, потому что мои старшие сестры вышли замуж за тех мужчин, за которых хотели. А я.

Я особенная. Единственная из всей семьи, у кого проснулся дар к магии огня. И пусть он был слабый, в нашем мире, где дар к определенной стихии передавался по наследству, это могло значить только одно — не очень-то я дочь своего отца.

Мне страшно повезло, что в семейных хрониках матери в конце концов нашлась запись о давно почившей прабабке, которая тоже обладала слабым огненным даром. Но отцовскую любовь было уже не вернуть.

— Талайна! — прогремело по коридору за дверью. — В мой кабинет, быстро.

Я вздрогнула и тут же вскочила из-за стола. Отец, как обычно, не удосужился дойти до комнаты и предпочел кричать издалека.

Поправив русые волосы и одернув скромное домашнее платье, я помчалась к отцовскому кабинету. Родители не любили ждать. Особенно когда это касалось меня.

Они встретили меня оба. Маленькая крепкая мать по привычке жалась к плечу мужа и едва на меня смотрела. Она всегда была тенью отца и, думаю, стыдилась перед ним за то, что родила дочь, в происхождении которой пришлось долго сомневаться. Отец, уже немолодой, но все еще подтянутый, стоял за рабочим столом и хмурился.

На ореховой столешнице лежала стопка бумаг. Первый лист был перевернут, не позволяя узнать, что же это за документы.

Я склонилась в реверансе, как послушная дочь, ожидая, что со мной заговорят первыми. При виде бумаг вернулось дурное предчувствие, и мне не хотелось раздражать родителей раньше времени.

— Мы сегодня ездили заключать договор, — сказал отец. — С твоим будущим мужем.