Юз Алешковский
"Хочется плюнуть в дуло "Авроры"..."
Судьба вещь невыясненная. Но Юза Алешковского она явно приметила. Был он, по его признанию, весельчаком и бездельником, картежником и хулиганом, но при этом помогал матери по дому, читал Пушкина и Дюма. Сидел в лагере, сочинил песню "Товарищ Сталин, вы большой ученый", чем обеспечил себе место в истории, участвовал в знаменитом "Метрополе", его книги прозы "Николай Николаевич", "Кенгуру", "Рука" и другие активно ходили в самиздате. В конце 70-х уехал в Америку, где перенес операцию на открытом сердце и написал за шестнадцать лет восемь книг, большая часть из которых переведена на основные европейские языки. И вот в очередной раз оказался в Москве.
- Можно считать вас диссидентом? Ваши книги ходили в самиздате, да и песни вряд ли вызывали восторг у власти.
- Я никогда не считал себя инакомыслящим. Инакомыслящими я всегда считал господ из Политбюро, это они мыслили иначе, чем я. А правильность моих мыслей подтвердило время, причем так думали миллионы нормальных людей. Решение "свалить" было требованием судьбы, а я привык ей соответствовать. Не мог больше здесь жить, все по Мандельштаму: "Отравлен хлеб, и воздух выпит", хотя, повторяю, меня никто не преследовал. У меня была квартира, деньги, машина. Да, я не вступал в открытую борьбу с режимом, но думаю, что мои книги, в частности роман "Рука", были не менее вэрывоопасны для власти, чем рискованные благородные выступления так называемых диссидентов.
"ИМЕЛ БЫ Я ЗЛАТЫЕ ГОРЫ, КОГДА Б НЕ ПЕРВЫЙ ЗАЛП "АВРОРЫ"...
- Критически мыслящих людей было в те времена значительно больше, чем диссидентов, и в душе они ощущали себя демократами. Увы, сегодня демократы несут потерю за потерей, не сумев реализовать ни себя, ни своих надежд, не сумев крепко взять власть и пользоваться ею.
- Демократы, задавшие тон перестройке идеологически, не сумели накормить плебс, не сумели потрафить охлосу, который рассчитается со своими обидчиками. Это не персональная вина Г. Попова, большого теоретика демократии, или гениальной митинговой дамы Г. Старовойтовой. Неспособность демократов как-то ублажить народ, которому не нужны ни Мандельштамы, ни Булгаковы, привела к возрождению компартии. Одно дело мыслить на кухне, где можно было, поддав, произносить вдохновенные гневные речи, и совсем иное практика государственности, способность мыслить системно. Ведь если одна система разрушена, должна на ее месте созидаться новая.
- Легко сказать.
- Не хочу выдавать себя за большого специалиста по общественным вопросам, но первым делом надо было возвратить народу то, что у нею отняли в 1917 г., - землю, свободу. Ничего этого сделано не было, и по сути вся политическая активность и жажда реформации общества свелись к митинговому трепу. Из кухонь вышли на улицу. И все. Кстати, если кухня по форме ограничивала эти собрания, то митинги развратили плебс, возбудили массу чувств, которые теперь коммунистические функционеры умело направляют в нужное им русло. Кроме того, критически относясь ко многим высказываниям Солженицына, я совершенно с ним согласен в том, что поначалу требовалась сильная власть. Авторитарная власть сделала бы закон действующим, способствовал я бы появлению нового права.
