Как и зачем я писал апокриф к «Властелину колец»

Кирилл Еськов

Как и зачем я писал апокриф к "Властелину колец"

МЕМУАР С ПРОЛОГОМ, ПОСТСКРИПТУМОМ И РЕПЛИКАМИ В СТОРОНУ

Некоторое время назад редакция "Семечек" обратилась ко мне с просьбой - "написать для нашего журнала некоторое эссе о своей работе над книгой, о побудительных мотивах и выборе героев". Просьба эта повергла меня в изрядное недоумение, ибо писать о собственном романе - занятие, согласитесь, по меньшей мере странное. (Помнится, некогда граф Толстой в специальном "эссе" вздумал разъяснить читающей публике - чего он, собственно, имел ей сказать в "Анне Карениной"; у кого как, а у меня лично те разъяснения вызвали в памяти с одной стороны армейский анекдот: "Повторяю для особо тупых!..", а с другой - поговорку "Промолчишь - за умного сойдешь".) В этом примерно смысле я и ответствовал тогда "Семечкам"; те, однако, от затеи своей не отступились, а, напротив того, не поленились снабдить меня списком конкретных вопросов. Итак...

Начну я, как ни странно, со стандартного вопроса "Несколько слов о себе" - и не потому даже, что он идет первым по списку. Дело в том, что я не являюсь литератором - ни формально (я не состою ни в каких писательских организациях, а гонорары в структуре моих доходов составляют пренебрежимо-малую часть), ни по сути (написание художественных тескстов для меня не единственная, и даже, пожалуй, не главная сфера деятельности). Я старший научный сотрудник Палеонтологического института Академии наук (того самого, где некогда трудился Ефремов), в профессиональном сообществе известен как автор почти сотни работ по систематике хелицеровых и исторической биогеографии. В последние годы, впрочем, нашел более для себя интересным возиться не с ископаемыми членистоногими, а с живыми детьми: спецкурсы в физ-мат гимназиях, летние практики - зимние школы, etc; написал пару учебников, ввязался в создание принципиально нового школьного курса по естествознанию; и если как-то расставлять преференции, то, наверно, именно этот род деятельности окажется для меня сейчас наиважнейшим. Заканчивал биофак Московского Университета (известный рассадник вольтерьянства), основу жизненного опыта приобрел в экспедициях по Сибири и Средней Азии; по жизненным устремлениям - гедонист и эпикуреец, по жизненным установкам рационал и скептик. Картинка ясна?

Я это, собственно, к тому, что "Кольценосца" (равно как и предыдущий свой роман, "Евангелие от Афрания") писал исключительно для собственного удовольствия и для развлечения приятелей; в этом смысле меня, вероятно, следует называть "графоманом". А графоман может писать хорошо или плохо (бывали, между прочим, и гениальные графоманы - Грибоедов с Кэрроллом, для примера), но он никогда не станет писать конъюнктурно, т.е. применяясь ко вкусам издателя либо некого обобщенного "читателя-покупателя"; графоман всегда пишет - "для своих" (для членов некой тусовки, или персонально для Алисы Лидделл - неважно).