В начале подобной статьи как-то ожидаемо и традиционно должен идти рассказ автора о себе, но… Зачем? Это скучно и неинтересно, ибо — ну, что тут можно сказать? Я Надежда Попова, автор на данный момент шести книг цикла «Конгрегация»… Да и всё, собственно. Остальное не столь уж важно.
Авторская личность вообще стала занимать слишком много места во внимании читателя. Уже и текст многими принято оценивать, исходя из того, мужчина его автор или женщина, молодой или в возрасте, технарь или гуманитарий. Если все это становится известным до прочтения — зачастую это прямо влияет на то настроение, с которым читатель берется за книгу, создает своего рода предубеждение, осознанное или нет. Если узнаётся после — читатель будет вспоминать авторские ошибки (мнимые или реальные) или, наоборот, особо удачные моменты и объяснять их деталями биографии писателя. Я предпочитаю, чтобы оценивали не мою персону, а мои книги.
А что это, собственно, за книги? Прежде, чем рассказать о них самих, следует заметить, что вначале, как водится, была идея. Но не идея именно этих книг. Была идея рассказа.
Зародилась она при изучении истории Инквизиции и была примерно такой: «Допустим на минуту реальность, в которой действительно существовали бы люди с паранормальными способностями. Отсюда вопрос: сколько из них в соответствующие времена попало бы в сферу инквизиторского внимания вместе с псевдо-колдунами? И сколько из них действительно оказались бы применившими эти способности во зло? И насколько оправданным в такой реальности являлось бы само существование Инквизиции?». На основе таких идей-допущений в 2002 году был написан небольшой рассказ-псевдопьеса «Ради всего святого»: повествование о работе инквизитора в условиях, когда обвиняемый может с равной вероятностью оказаться и простым смертным, и обладающим необычными способностями, но добропорядочным человеком, и справедливо обвиненным преступником-колдуном.
Рассказ вышел довольно тяжелым эмоционально, а идея, заложенная в него, проросла и поднялась, но не столько оформилась, сколько получила толчок для развития. Помимо прежних вопросов, возник следующий. Если существование такой структуры как Инквизиция оправдано в подобном мире — то какой она будет? Каким будет этот мир, к чему он будет идти? К чему будет стремиться он и к чему, кто и как будет желать его подтолкнуть?
Четыре года я занималась другими проектами, совсем на другую тему, а идея все это время продолжала оформляться, и вот однажды из нее родился мир Конгрегации. Точнее, идея выросла в Идею и стала целым миром. Подрастая, она подпитывалась не только размышлениями и теориями, но и наблюдениями — за нашей, земной реальностью, за людьми и их идеями; да и за собой в том числе. И что показали эти наблюдения? Мир менялся. Менялся незаметно, не стремительно, но неумолимо; мир менялся, а люди — нет. Реальность строилась так или иначе, люди двигали ее в ту или иную сторону в зависимости от того, какая из множества идей, созданных человеческим разумом, доминировала в данный момент, какая идея увлекала, захватывала, вела за собой. На момент, когда мир Конгрегации окончательно оформился, стало ясно, что сегодня доминирует идея расслоения. Не того, что было всегда — классового или сословного, интеллектуального или финансового — а совсем иного, глубинного.
