Гуров Александр Львович, 2015г.
СЛУЖАЩИЙ
По закрыл небо, теперь никаких полетов, никаких звёзд, теперь оно недоступно никому, и только спустя мучительные минуты он благосклонно открывает маленький сектор между средним и указательным пальцем, отнимает от глаз ладонь и той же рукой в одно движение даёт добро. Полетели. Он натирает звёздным скрабом лицо, умывает его прохладным ночным воздухом и поднимается с маленькой земли. Верхушки высоких деревьев раскачиваются, шелестят и щекочут листьями шею, сильный ветер гонит мимо полной луны рваные облака, они вспыхивают как папиросная бумага, горят и летят дальше уже остывшим пеплом. Теперь пора, он чувствует, как лёгкие тонкой струйкой начали отдавать лишний воздух, съёживается как воздушный шарик и начинает стремительное движение домой, где как раз сейчас у его кровати звенит будильник. Рукой, легко закрывающей небо, По ищет будильник, но этот механизм тоже не промах и начинает играть со слепой рукой в скакалки и прыгалки, иногда брезгливо отодвигая изящной ножкой слишком близко подступающие к нему пальцы, и вот как раз на этом месте в комнату входит во всех смыслах непосредственный начальник По и настойчиво просит не ходить сегодня на работу, а хорошенько выспаться и отдохнуть дома, в конце концов, контора, в которой они работают, не производит ничего важного, а значит, их время – чистые деньги, а деньги что, пыль. По благоразумно соглашается и уже на этом месте с сожалением просыпается вновь, открывает глаза, безжалостно и неотвратимо точно бьёт будильник по голове, одновременно хладнокровно осознавая, что стакан сегодняшнего дня наполовину пуст. Теперь нужно встать и допивать остатки.
Вопреки здравому смыслу По жарит на завтрак три картофелины, приправляет их розмарином и уже сверху щедро кладёт острую аджику. На чёрный хлеб ложится сыр, а в чашке дымится настоящий растворимый кофе. Завтрак начался, и это хорошо, хуже, что и он не может длиться вечно и обязательно наступает мятежная пора выхода к людям, хождения с людьми, прохода сквозь людей, а венцом и конечной точкой всех этих усилий является контора на другом конце города, тоже сплошь усеянная людьми, каждый из которых прямо сейчас мечтает оказаться в совершенно другом месте, и в названиях этих мест не совпадает ни одной буквы, но, так или иначе, пять дней в неделю они собираются под этой крышей.
«Всё, время в этой комнате вышло», – подумал По. Он открыл окно, сел на подоконник, перекинул ноги на внешнюю сторону, немного помедлил и, оттолкнувшись, полетел вниз... Успев прокрутить в полёте всю свою недлинную жизнь, через мгновение приземлился на ноги, взял с подоконника портфель и отправился на службу, потому как работой это определённо назвать невозможно.
