За столом в тот день я сидел через силу. Несмотря даже на то, что корабельный кок, неразговорчивый кухонный дройд по кличке Саржа, расстарался и приготовил сразу два моих любимых блюда.
— Ты плохо ешь, значит, ты на нервах, — прокомментировала мои мучения Падме.
— Да уж, примета верная, — поддержал Иан Кудра.
— Ну, извините, — буркнул я. — Я, в отличие от некоторых, не обучен при любых обстоятельствах сохранять безмятежность.
— Что тут поделаешь, терпи, — сказал Базили Вран. — Жена-джедайка – большое счастье, за такое не грех заплатить известным количеством нервной ткани.
— Спасибо, что напомнил, а то я в последнее время стал как-то забывать, — невесело усмехнулся я. — Тем более, сама она себя женой считать отказывается.
— Джедайское кокетство. Можно подумать, это в первый раз.
— Ты на кого намекаешь? — строго взглянула на Базили Падме.
— Ни на кого, Ваше Величество, — поднял перед собой руки механик. — Я о нём даже и не думал. Так, к слову пришлось.
— Смотри у меня, а то как ограничу подачу кислорода…
— Пожалуй, переночую я сегодня в машинном, — как бы про себя заметил Иан. — От греха подальше.
Я вздохнул. В обычной обстановке всё это было бы весело, но сейчас меня ничто не забавляло.
— Собственно говоря, что ты так беспокоишься? — спросила кузина. — Бывали у неё рейды гораздо хуже. Или… предчувствие?
— Не знаю… Вот что, ребята. Не буду я смущать вас своей кислой миной. Приятного аппетита.
Я поднялся и вышел из гостиной в рубочный зал. Падме последовала за мной. Её голографическая сущность не нуждалась ни в еде, ни в воздухе, и за обеденным столом она обычно присутствовала просто так, за компанию.
— Сделать тебе кофе? — предложила она.
— Нет, пока нет, — сказал я. — Я сегодня и так много выдул.
— Расскажи-ка, что у тебя за предчувствие такое?
— Да не предчувствие. Лучше, наверно, сказать – ощущение. Смутное. Не опасность, точно нет. Но морально ей будет очень тяжело. Помнишь, ты мне пересказывала ваш с Оби-Ваном ночной разговор? Про Мортис.
— Ещё бы.
— Вот я думаю именно о чём-то в таком роде. Кто знает, что за дрянь может водиться в заброшенной часовне?
— Осока справится, — уверенно сказала Падме. — Она же не я, чтобы умереть от переживаний.
— Всё равно, душа у меня не на месте.
— Не следует слишком за неё волноваться, — послышался в рубке другой женский голос. — Твои эмоции передадутся ей через Силу и только послужат дополнительной нагрузкой.
— Айла! — хором сказали мы.
Призрак погибшей джедайки стоял перед нами, явившись, как всегда, неожиданно, и, как обычно, весьма кстати.
